В.В. замолчал. А Митя думал, что не так уж он хорош, как расписывает В.В., и совсем не все так правильно делает… Но говорить об этом, естественно, не стал. Прошли времена эмоциональных порывов и откровений.
А В.В. как будто о чем-то раздумывал: сказать или не стоит… Он тоже не был на грани откровенности.
Наконец решился: — Я вам скажу одну вещь… Для вашей пользы дела, но не для, так сказать, употребления, я понятно излагаю? — спросил он.
Митя кивнул.
— Считаю, что вы все должны знать. У вас есть недоброжелатель, и очень весомый.
Митя сжался: вот оно! Он шкурой ощущал нечто подобное! Это Г.Г., ясно как день! Он невзлюбил его с тех давних пор.
— И если бы не он, вы бы сюда не возвращались… Сразу, из Москвы… — В.В. не сказал, куда, а так — это опять как бы ваш отпуск, а потом обычное возвращение. Но на самое короткое время. Для чего это? Я не окончательно понимаю, — В.В. как-то криво улыбнулся, — начальству виднее. Заканчивайте московские дела, и!.. Дай вам Бог!
Митя был растроган таким теплым отношением, он уже точно знал и чувствовал, что оно не из-за тестя, а из-за него самого, и это было так приятно.
«Заканчивайте московские дела…»
Именно это Митя и сделает.
Он ступил на московскую землю с трапа самолета спокойным, не желающим никаких аффектаций и резких движений. На руках он держал Терри, который куксился, как обычно, сзади шла Нэля с Чучей.
Тесть прислал за ними машину, и они с ветерком промчались по мокрой дождливой Москве и оттого какой-то обновленной и вроде бы малознакомой. Митя постепенно отвык от нее.
Когда же они вошли в пропыленную квартиру (у тестя была теперь своя личная квартира), Нэля не смогла не выплеснуть свою сакраментальную фразу:
— Ой, как я соскучилась по своей квартирке!
А Терри вдруг зарыдал и уткнулся Мите в плечо: чего-то испугался?..
Полдня они распаковывались, Нэля прибирала, а Митя ходил гулять с Терри и Чучей. Никому не хотелось звонить, никого не жаждалось увидеть. Покой. Тишина.
Почему-то всю ночь Митя не спал. Звенели поздние трамваи, вспыхивало ядовитой голубизной небо за окном, и квартира откликалась на все эти звуки какими-то своими вздохами и шевелениями.
Она вроде бы не замечала, что приехали хозяева. Мите стало не по себе, и он взглянул на спящую рядом Нэлю.
Она лежала, подвернув руку под голову, ладонью назад, — так она всегда спала, — и лицо ее было тихо и спокойно. Наверное, ей-то снятся хорошие сны! позавидовал Митя, а сам ворочался с боку на бок. Он встал, подошел к окну, закурил и стал смотреть на улицу, на редких, припозднившихся прохожих, бегущих под проливным дождем. И вдруг понял, что надо приглашать гостей. Чтобы они здесь побыли, нажили человечий дух, накурили, наговорили, надвигались, — и тогда квартира снова станет обитаемой, а не такой таящей что-то лично свое, незнаемое людьми…
Гости и их состав заняли Митины мысли, и вдруг он ощутил, что спала эта странная пелена отчужденности и тревоги, и он захотел спать.
Утром он проснулся со словами:
— Нэля, нам надо пригласить людей. Мы же ни разу ничего здесь не устраивали!
Жена согласилась с ним, но они поспорили насчет дня: Митя хотел прямо завтра, а Нэля разумно считала, что надо как следует убраться и подготовиться.
Сошлись на том, что чем быстрее они это сделают, — пригласят гостей, — тем лучше, потому что у них была путевка на юг, в Гагру, в привилегированный санаторий — Нэлин папа устроил. И нужно заехать и к Нэлиной маме, и к Митиной.
Нэля спросила:
— А ты не хочешь пригласить тетю Киру?
Митя взглянул на нее, как на сумасшедшую:
— Ты что? Зачем нам нужна эта злыдня? Я, по-моему, с ней давно порвал!..
Нэля что-то пробормотала о том, что с родственниками не порывают, и ничего бы она им не сделала… Но возражать откровенно побоялась. Митя же непредсказуемый.
И гости появились.
Гости странные. Не по-человечески, а по составу.
Это были те, с кем Митя работал там. Не позван был Спартак.
Митя сказал, что не дозвонился до него: тот в командировке. Со Спартаком сам бы он может, и увиделся, но сюда его приглашать не стоит. Мало ли что брякнет!..
Ненадолго заглянул тесть. Гости были молодые, не бедные, веселые. Стол ломился, Нэля уж расстаралась.
Подсурдинку играла музыка, отличная, купленная там.
Разговоры шли, конечно, о ТАМ и ЗДЕСЬ в основном. Хорошо выпили. Уже через полчаса Митя просто купался в благожелательстве. Какие все чудные люди! И как замечательно все они к нему относятся! И тесть! А тот тесть действительно смотрел на Митю добрыми глазами и думал, что ошибался в нем, считая никчемным и беспроким.