— Дубина! Глупый фонарный столб! Ты ничего не понимаешь! Ваша девчонка похожа на мою дочь!
Парень неясно посмотрел на него и ушел во внутренний коридор. А Митя гордо сел на свое место и отпил добрый глоток виски. Инцидент с вышибалой необыкновенно поднял его тонус.
А день начал склоняться к своей середине. И кафе почти все время пустовало.
Митя сидел, пил и чего-то ждал. Хозяин не показывался. Девочка… Была ли она? Или она вовсе не существовала, а лишь пригрезилась Мите?
Один амбал стоял за стойкой и в который раз уже взглядывал на Митю. Тот, не выдерживая одиночества, крикнул ему:
— Эй, посиди со мной!
Парень молча присел за столик, и Ми́тя сказал:
— Что за дела? Посидеть, выпить не с кем. А у меня такой день. Я завтра улетаю на родину, в Испанию. У меня последний вечер здесь, и неужели нельзя отнестись ко мне по-доброму?
Амбал долго изучал Митю и наконец произнес:
— Ладно, посижу с тобой.
На это Митя, поняв, что как-то завоевал доверие парня, брякнул:
— Послушай, пригласи ту девочку, что похожа на мою дочь. Я просто посмотрю на нее. Моя — очень далеко, и я вряд ли ее скоро увижу…
Парень молча встал и ушел, а Митя стал нетерпеливо ждать.
И вдруг из внутреннего коридора вышли все трое: еще более унылый хозяин, парень и «крахмальная девочка».
Хозяин стал за стойку бара, а парень и девочка подсели к Митиному столику.
Парень, мрачно глядя на Митю, сказал:
— Я — Питер Боул, а это моя сестра Милли. И если ты станешь к ней приставать, то я оторву тебе башку, кто бы ты ни был, о’кей?
Митя представился Энрике из Альмерии.
Амбал поднялся из-за стола и скрылся где-то в недрах бара.
Митя и Милли остались вдвоем.
— Тебя зовут Милли? — спросил он.
Та расхохоталась:
— Вовсе нет! Меня зовут Пэг.
— И он тебе не брат? — вдруг по наитию спросил Митя.
— Нет! — взвизгнула девочка, радуясь как ребенок этой игре в угадайки.
— И ты здесь работаешь? — захотел определить ее статус Митя, чтобы знать, как вести себя с ней.
— Нет! — снова взвизгнула она. И вдруг сказала:
— А ты старый…
Митя поежился: вот так вопросы задают ему юные существа! А ведь сегодня утром он выглядел много моложе, чем обычно.
…Вот и пришло то, чего он так боялся!.. Что, казалось, минует его почему-то…
— Я тебе не нравлюсь?
— Мне тебя жалко, — снова сказала Пег.
— Почему? — горестно удивился Митя.
— Не знаю. Ты, наверное, одинокий, и у тебя никого нет.
Митя поразился простоте и прямоте «диагноза», но не стал сдаваться. Это было не в его правилах. Он лукаво, как только мог, улыбнулся и, подняв бокал, сказал:
— Я завтра улетаю отсюда навсегда, а сегодня хочу нравиться тебе.
Девочка засмеялась смущенно.
— Ты мне понравился с самого начала. Я подсматривала за тобой. Ты выглядел таким одиноким.
Этот подросток, девочка, похожая на его дочку, своим тоненьким пальчиком надавила на больные места.
А Пэг меж тем болтала:
— Оскар хотел тебя выкинуть. Я не разрешила. Он назвал тебя липучкой, а я говорила, что ты хороший. Они потом поверили и, видишь, выпустили меня.
— Кто они? — спросил Митя, ошеломленный этой искренностью.
— Оскар и отец.
— Мрачный хозяин — твой отец? — уточнил Митя.
Пэг обиделась:
— Он не мрачный. Он болен. У него язва. А Оскар служит у него.
— Ты, наверное, учишься в школе? — обреченно спросил Митя.
— Конечно! — воскликнула Пэг. — И она мне так надоела! Мама моя умерла давно, и папа меня воспитывает и воспитывает, но не умеет это делать. А твоя дочка, — вдруг прервала она себя, — она правда похожа на меня?
— Нет, — устало сказал Митя, — у меня вообще нет дочери (он забыл про Анну…), у меня два маленьких сына, и я не испанец, а русский. Только ты не говори отцу и Оскару сейчас. Потом, когда я уйду.
— Ты уйдешь? — спросила Пэг огорченно. — Но мне с тобой интересно. Я тоже пойду с тобой. Я не была знакома ни с одним русским…
— Ну вот теперь знакома, — усмехнулся Митя.
— А как тебя зовут? — спросила Пэг с интересом. — Только правду.
— Дмитрий, Митя, — назвался он.
— О, как трудно, — протянула Пэг, — подожди, Ми-ить-я, я возьму вино, хорошее, испанское, настоящее.
Она побежала куда-то в коридор и вернулась уже в курточке и с пакетом. Подошла к стойке и что-то сказала отцу, он ответил, она рассмеялась, поцеловала его в щеку и подошла к Мите.
— Пойдем, — сказал она, потянув его за руку, — мне разрешили.