Он вспомнил, как она начала расстегивать рубашку, и зажмурился. Эрекция, возникшая в ту секунду, когда она появилась на крыльце, не собиралась спадать, а только усилилась. Господи, насколько было бы легче не сдерживать себя, не останавливать ее, позволить ей расстегнуть все пуговицы до последней и усадить ее к себе на колени. И слова «яркое пламя» будут слишком слабым определением для того жара, который охватит их.
— Не верю, чтобы в городе не нашлось мужчин, которые были бы счастливы лечь с тобой в постель. Так какого черта ты обхаживаешь меня? — сердито бросил он. — Хочешь шокировать добрых людей? Ты хоть понимаешь, какой разворошишь улей, если свяжешься со мной? Или тебе понадобилось сменить образ?
— Я спала с двумя мужчинами, и ни один из них до конца не удовлетворил меня.
Уилл взглянул на нее исподлобья. Узнав доподлинно, что Селина знала мужчин до него, он содрогнулся от ревности, но даже ревность распаляла его.
— А ты считаешь, я бы тебя сумел удовлетворить?
В темноте раздался смешок. Не веселый и не насмешливый, как хотелось бы Селине, — зовущий, тихий и нежный.
— Я не считаю. Я знаю.
Он едва сдержался, чтобы незамедлительно не доказать ей, что она права, подарить ей лучшую ночь в ее жизни. Нет. Нельзя. Этого не будет.
— Терпение, Сели, — ответил он, как бы подчеркивая, что он старше и мудрее. — Очень скоро тебе встретится славный парень, который понравится тебе в постели, и у тебя будет свой дом и парочка ребят, а потом тебе до чертиков захочется, чтобы этот добрый малый пошел удовлетворять другую бабу и оставил бы тебя в покое.
И тут же Уилл подумал, что если Селина встретит такого доброго малого, пока здесь он, то он, недолго думая, убьет этого мерзавца. И накажет ее.
«Я наказал бы тебя с удовольствием…»
Он поднялся со скамьи и отошел на ее крыльцо.
Крупные капли со стуком упали на ступени, и через минуту по земле потекли первые ручейки, так как вода не успевала просачиваться в пересохшую почву. Рубашка Уилла мгновенно промокла насквозь. Не прошло и нескольких минут, как шум дождя перекрыл все остальные звуки, за исключением раскатов грома. На жаждущую землю обрушился долгожданный ливень. Он остудил воздух и наполнил его запахом влаги взамен ароматов цветов и горьких запахов, доносившихся от находящихся вверх по реке химических заводов. Ливень—целитель.
Уилл расслышал приближающиеся шаги Селины и предупредил себя об опасности; он с трудом владел ситуацией, когда Селина была рядом, и не мог допустить, чтобы она застигла его врасплох.
— Куда ты собирался ехать?
Теперь он отважился взглянуть на Селину и увидел, что рубашка ее все еще была расстегнута, но Селина тщательно запахнула ее, скрестив руки на груди. Увы, она не намеревалась менять позу. А он желал увидеть ее всю — и так же отчаянно желал, чтобы она была закована в броню.
Он отвернулся и заставил себя сосредоточиться на ее вопросе. Куда он собирался ехать? Не куда, а откуда. Подальше от Гармонии. Может быть, снова на восток, в один из туристических центров на побережье Атлантики; в таких местах летом всегда нетрудно найти работу. Или на север, где прохладнее, или на запад, в сухой климат пустыни. Да какая разница, куда ехать?
Он мог бы даже вернуться в тот маленький городок в Алабаме, явиться к тамошнему шерифу и сесть в тюрьму на долгие годы. Там он будет уверен, что его не потянет к Селине.
— Я никогда не строю планов, — ответил он.
— То есть ты просыпаешься и решаешь, что тебе пора двигать дальше? — Она поднялась на крыльцо и встала напротив него. — И ты голосуешь попутным машинам или идешь пешком до тех пор, пока тебе не покажется привлекательным какой—нибудь город?
— Что—то в этом роде.
На самом деле он редко выбирал города, потому что они казались ему «привлекательными». Все зависело от возможности найти работу, наполнить желудок и устроиться на ночь не на голой земле.
— А тебе нигде не хотелось остаться насовсем? — продолжала расспрашивать она.
— Нет, нигде. Были, конечно, такие места, откуда трудновато было уходить.
Уилл подмигнул Селине, как бы говоря: «Ну, ты понимаешь». Однако он намеренно вводил ее в заблуждение. Да, ему изредка встречались городки, о которых он впоследствии жалел. Но вовсе не из—за женщин. Просто из—за комфорта. Мягкая постель, чистое белье, горячая ванна в любое время дня, завтрак, обед и ужин — при его образе жизни покинуть все это было гораздо труднее, чем покинуть женщину.
Он переступил с ноги на ногу и сменил тему:
— Я просмотрел те книги, что ты принесла…