Одиннадцать лет назад на девушку положила глаз целая группа, а точнее, шайка сезонных рабочих, которых хозяева фазенды наняли для сбора сахарного тростника. Получив деньги, они большую часть заработка истратили в первый же вечер, отмечая это событие в местном баре. Накачавшись спиртным, мужчины вывалились в горячую и влажную тропическую ночь и прямиком отправились к хижине, где жили Карлота с матерью.
Мать Карлоты пыталась помешать подонкам, но тщетно. Один из обрушившихся на нее ударов сломал ей шейные позвонки. Пьяные мерзавцы бросили Карлоту на кровать и всю ночь насиловали девушку, после чего ушли, связав несчастную и заткнув ей кляпом рот.
Именно тогда, на кровати, мокрой от ее собственной крови, задыхаясь от ненавистного ей чужого запаха, которым, как ей казалась, она пропиталась навсегда, Карлота приняла важное для себя решение. После того как ее мать похоронили у стен маленькой часовенки, она отправилась домой и достала из спрятанной консервной банки тоненькую пачку крузейро, скопленных ими на черный день. Эти деньги должны были помочь ей добраться до Рио.
Денег едва хватило на железнодорожный билет третьего класса, а дорога заняла целых четыре дня.
Когда Карлота вышла из здания вокзала, почти стемнело. Чувствуя, как сердце холодеет от страха, она пересекла широкую улицу и вошла в парк. Здесь она почувствовала себя несколько увереннее: огромные деревья напоминали родные места.
Девушка устроилась спать на скамейке, но посреди ночи ее разбудил полицейский. Блюститель порядка потребовал у бродяжки документы. Когда Карлота рассказала ему свою историю, этот человек вытащил из кармана записную книжку, нацарапал на листке адрес агентства, подбиравшего кадры для работы в качестве домашней прислуги, и отпустил.
На следующее утро Карлота отправилась в агентство и к полудню уже получила место горничной в чудесном доме на руа Редентор, около пляжа. Семья, обитавшая в доме, оказалась очень приятной. Хозяин занимал один из руководящих постов в крупной компании с трудным названием; его жена спала допоздна, а днем, проснувшись, увозила детей на пляж. Карлота делала всю работу по дому, за исключением кухни – там распоряжалась кухарка по имени Отилия.
Впервые в жизни Карлота получила в свое единоличное распоряжение небольшую комнатку и возможность пользоваться ванной. Девушка была счастлива. Получив в конце месяца жалованье, она сразу же истратила значительную его часть на покупку купальника, чтобы по воскресеньям ходить на пляж вместе с Отилией.
В той веселой и чувственной атмосфере, которая царила на пляжах Рио, девушка, подобная Карлоте, не могла остаться незамеченной. Однако, какими бы дружескими ни были приглашения провести время, какими бы смешными шутками ни пытались развлечь ее местные ловеласы, она не проявляла никакого интереса к ухаживаниям. Когда мужчины, улыбаясь, склонялись над ней, чтобы попытаться завязать разговор, вид их покрытых волосами грудей вызывал у нее страх.
У нее прекратились месячные. Мать однажды объяснила ей, что регулярные кратковременные кровотечения – естественная особенность женского организма. Карлота решила, что отсутствие ставшего уже привычным неудобства вызвано ее переездом в Рио.
Грудь ее увеличилась, и Карлоте отчего-то стало трудно застегивать на талии пуговицы униформы. Однажды сеньора сказала, что хочет с ней поговорить. Карлоту вначале удивили, а потом смутили вопросы хозяйки.
В тот же вечер один из многочисленных кузенов сеньора, по профессии врач, был приглашен вместе с супругой на обед. Незадолго до обеда Карлоте сказали, что доктор ее осмотрит. Осмотр показался девушке очень неприятным, но длился недолго. Закончив его, врач сообщил, что она беременна.
На следующее утро сеньора объявила Карлоте, что возмущена ее безответственностью и не намерена терпеть в доме такую ненадежную и недостойную доверия особу. Четыре дня спустя в доме появилась новая горничная.
Сложив скудные пожитки в картонную коробку, Карлота с остатками жалованья отправилась обратно в агентство. Увидев ее, женщина в приемной сразу же заявила, что больше ее не удастся никуда устроить.
Выйдя из здания агентства, Карлота зашагала по улице к вокзалу. Она решила вернуться обратно домой, но ей сказали, что поезда в нужном направлении не будет до полудня. Девушка направилась в парк на другой стороне улицы – очень хотелось побыть в таком месте, которое было бы ей хоть немного знакомо. Отыскав ту скамейку, на которой она совсем недавно пыталась переночевать, Карлота уселась, вытянула занывшие от усталости ноги… и тут наконец осознала весь ужас своего положения. Дома ее никто не ждал. Собственно, и дома у нее не было. Как же она сможет растить ребенка, ухаживать за ним?
Вид горько плакавшей молодой девушки привлекал внимание прохожих. У одних это зрелище вызывало в душе сочувствие, у других возникало мимолетное желание узнать, что так расстроило бедняжку, однако большинство равнодушно проходили мимо. Тем не менее нашелся человек, который, бросив на Карлоту короткий взгляд, мгновенно и точно оценил ситуацию. Чико Рибейро видел подобные сцены не раз и отлично знал, что ему следует делать.
Подойдя к скамейке, он уселся рядом с Карлотой и сказал:
– Не стоит так переживать.
Он повторял эту незамысловатую фразу снова и снова, вытирая с лица девушки слезы сильно надушенным платком.
Карлота никогда не видела таких чутких молодых людей с таким количеством золотых цепочек на шее и на запястьях, да еще обутых в такие замечательные белые туфли из крокодиловой кожи с чудесными кубинскими каблуками.
Ее душу захлестнула волна благодарности. Зарывшись лицом в его плечо, она заплакала еще горше. Вытащить деньги из кармана девушки для него было проще простого. Он еще некоторое время бормотал слова утешения, пока Карлота не начала понемногу успокаиваться. Затем посмотрел на свои золотые часы и воскликнул:
– Боже, мне пора бежать!
Впрочем, он ушел совсем недалеко – до ближайшего куста. Спрятавшись, Чико принялся наблюдать за девушкой. Посидев еще немного на скамейке, та встала и направилась к выходу из парка. Вскоре она скрылась из виду, но это не имело значения – Чико знал, что эта дурочка обязательно вернется.
Ждать пришлось каких-нибудь пятнадцать минут. Лицо девушки на этот раз было искажено ужасом. Опустившись на четвереньки, она принялась ползать около скамейки, просеивая между пальцами гравий. Наконец девушка рухнула на скамью и закрыла лицо руками.
Выйдя из-за куста, Чико Рибейро направился к ней.
– О, ты все еще здесь. Все в порядке? – обратился он к девушке с жизнерадостной улыбкой.
Вопрос, который в Рио-де-Жанейро был чем-то вроде приветствия, отозвался в сердце Карлоты острой болью.
– Не уходите, сеньор, – взмолилась она.
Чико и не собирался уходить. Более того, выслушав рассказ о ее бедах, он немедленно предложил ей поселиться у его невесты до той поры, пока она не подыщет себе работу и жилье. Карлота, не веря своему счастью, направилась за молодым человеком к его машине, прижимая к себе картонную коробку с вещами.
Невеста молодого человека жила в небольшой квартире на площади Мауа, неподалеку от порта. Она приветливо встретила Карлоту, назвалась Лулой и пригласила гостью на кухню, где готовила ужин.
Когда все трое уселись за стол, Карлота почувствовала, что страшно голодна, и, как только перед ней поставили тарелку, набросилась на мясо, рис и жареные бананы. Лула выслушала ее печальную историю и сказала, что, поскольку Карлота имеет опыт работы по дому, ее, возможно, заинтересует вакансия в салоне, которым она руководит. Заведение это, по ее словам, специализировалось на расслабляющем массаже. Массажистки, пояснила она, там же и живут, они все как одна большая семья. Девушка, занимавшаяся уборкой и другой подсобной работой, недавно уволилась, и на ее место еще не успели никого взять. Карлота с восторгом приняла предложение Лулы.