— Ну, что касается меня, то нормально — это достаточно для «Цыпленка Мак Куэйд».
Она бросила на него ледяной взгляд.
— Ты сказал, мы назовем наше блюдо «Цыпленок Малоун». Ты что, отказываешься теперь от своего слова?
Он широко раскрыл глаза.
— А в чем, собственно говоря, дело? Разве имеет значение, в самом деле, как мы его назовем?
Она не могла скрыть своего разочарования.
— Поверь мне, имеет. — Ей так понравилась его любезность, когда он назвал их блюдо «Цыпленок Малоун». Теперь же она видела, что он уступил ей не из великодушия, а просто потому, что название для него было просто неважно.
Он привык иметь дело с людьми, которые иногда бывали вспыльчивы, но когда голос ее зазвучал снисходительно, терпение его быстро иссякло. Он был готов уже уйти, оставив ее здесь одну, но тут он увидел, как глаза ее затуманились от обиды. Он не мог так бросить ее.
— Послушай, — начал он примирительно, — давай все вопросы решать постепенно. Давай сначала подумаем о банкете сегодня вечером. А о рецепте сможем позаботиться потом.
— Да, банкет. — Она кивнула. — Он будет в семь, после приема, насколько я помню.
У них по-прежнему была только одна комната — номер для новобрачных. Отель не мог предоставить им еще одну комнату. Он почувствовал ее волнение и понял причину этого.
— Можешь первая воспользоваться комнатой. Не торопись. Мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок.
— Хорошо. — Предложение его казалось справедливым, но оно не касалось вопроса о том, как они расположатся на ночь. Ладно, подумала она, глядя в почти нетронутую чашку кофе, будем решать все вопросы постепенно. Сначала им надо пережить банкет. А потом они смогут решить, кто будет спать где. Она взглянула на часы. Она бесконечно устала. Больше всего ей бы хотелось прилечь ненадолго, а потом принять душ.
— Я смогу воспользоваться комнатой, скажем, часа в четыре, — предложил он. — Это даст мне время немного вздремнуть и переодеться. Мы могли бы встретиться в холле в семь.
Она кивнула.
— Хорошо.
Она хотела было встать из-за стола, когда он поднял руку.
— Эй, а как насчет ленча?
Она покачала головой.
— Я не хочу. Я больше устала, чем голодна.
— У нас впереди долгий вечер, — сказал он спокойно. — Ты хочешь упасть в обморок на глазах у всех?
Она мгновение подумала. Конечно, такие, как он, всегда заботятся о том впечатлении, которое производят. Он не хотел, чтобы она опозорила его на людях.
— Да, конечно, ленч — это неплохо, — согласилась она.
Он подозвал официантку.
Анни заказала сэндвич и чашку супа. Но не успела она съесть и половины, как глаза ее стали само собой закрываться. Она извинилась и направилась в номер.
Когда она вошла в дверь, белые облака материи по всей комнате снова обступили ее, и зрелище это опять потрясло ее — номер для новобрачных. Она была так занята утром, что почти забыла, как выглядит комната. Она взглянула на окно: длинные шелковые шторы струились на снежно-белый ковер, как роскошный шлейф подвенечного платья.
На какое-то мгновение она испытала боль разочарования от тоге что ее пребывание здесь — всего лишь результат чужой шутки. Но затем она заставила себя встряхнуться. Она, должно быть, устала больше, чем думала. И почему она должна испытывать разочарование? Она не собирается выходить замуж.
Она быстро приняла душ и растянулась на кровати. Она решила, что только прикроет глаза на несколько минут…
Она внезапно проснулась, когда услышала, как в замке поворачивается ключ. Лучи заходящего солнца, рассеиваемые шторами, заливали комнату мягким оранжевым светом. Она села, пытаясь разглядеть неясную фигуру вошедшего человека.
— Я не думал, что испугаю тебя. — Тейлор стоял в ногах кровати. — Я думал, ты будешь…
— Который час? — прервала она его и сама посмотрела на светящийся циферблат на ночном столике. — О нет, — простонала она. — Уже половина пятого. Твоя очередь настала полчаса назад. — Она сникла, подумав, что ей следовало бы попросить позвонить и разбудить ее на случай, если она заснет.
— Нет проблем. У меня еще есть одно дело. Я могу вернуться, скажем, через…
— Меня здесь не будет через полчаса или даже раньше, — перебила она. — Прости, Тейлор, я действительно виновата.
Он помахал рукой, отметая ее извинения, и закрыл за собой дверь.
Она вскочила с кровати и кинулась к шкафу.
Через полчаса она уже оделась и шла по коридору, приведя себя в порядок в рекордно короткие сроки, для такого официального мероприятия, конечно. Она нажала кнопку лифта, а затем коснулась затылка, чтобы убедиться, что ее сложная прическа, французская коса, не раскололась.
Двери лифта раздвинулись, и Тейлор остановился на мгновение, не выходя из кабины, глядя на нее. Когда двери начали автоматически закрываться, они оба рванулись вперед, задерживая их движение. Рука Тейлора легла на ее руку.
Он вышел из кабины и медленно опустил ее руку. С теплой улыбкой одобрения он оглядел ее с ног до головы.
— Ты выглядишь прекрасно.
Щеки ее порозовели. Она пыталась уверить себя, что выбрала новое черное вечернее платье для банкета, но когда она на прошлой неделе примеряла, подбирая подходящее, разные платья, она думала о том, что он подумает о них. Его одобрение очень обрадовало ее, даже хотя ей бы хотелось, чтобы оно не значило для нее так много.
— Спасибо, — вежливо сказала она.
— Это тебе, — и он протянул ей маленькую белую коробочку.
Анни широко раскрыла глаза от удивления. Через целлофановое окошко она увидела цветок. Он открыл коробку и вынул из нее прелестную благоухающую белую гардению.
— Я нашел цветочный магазин здесь в Вейле.
— Тейлор… как ты внимателен. — Она была глубоко тронута.
Пожав плечами, словно такой знак внимания был просто тем, что она заслуживала, он приложил цветок к ее платью, вопросительно подняв брови.
— Здесь нормально?
Она автоматически кивнула, не задумываясь, решив, что у него больше опыта в такого рода делах, чем у нее.
— Да, наверное. — Она почувствовала легкое возбуждение, когда он ловко просунул два пальца в вырез ее платья и приколол к нему цветок. Ничто в его лице или в его прикосновении не говорило о том, что действия его были направлены на нечто большее, чем просто прикрепить гардению, но когда его дыхание коснулось выбившейся прядки волос над ее ухом, сердце ее забилось вдвое быстрее.
— Я по-прежнему не знаю, почему ты сделал это. — Она была неприятно удивлена, что голос ее так прерывался от волнения.
Он небрежно пожал плечами.
— Когда тебе будут вручать приз, тебя будут фотографировать. А цветы всегда дают что-то такое особенное.
Конечно, он-то знает. Перед ее мысленным взором возникла подборка снимков со страниц светской хроники: Тейлор Мак Куэйд и его очередная дебютантка на Балу Тюльпанов, Празднике Первого Снега, Вечере Влюбленных.
Да, ему-то не знать, что могут дать цветы девушке. И он не хочет, чтобы ему было стыдно за нее, если их фотография будет где-нибудь напечатана, подумала она. И, кроме того, что он мог в ней найти, когда он привык быть в обществе самых красивых женщин?
Эта мысль больно уколола ее, хотя она думала, что надежно защищена от такого. Она опустила голову, чтобы взглянуть на гардению, и ее пьянящий запах окутал ее.
— Спасибо. — Голос ее звучал равнодушно, и Тейлор не мог понять, что же случилось, что так резко изменило ее настроение.
Двери лифта раздвинулись, выпуская несколько пассажиров, которые прошли мимо них. Анни воспользовалась предоставившейся возможностью и шагнула в кабину. Глаза ее на мгновение встретились с глазами Тейлора, прежде чем двери успели закрыться.
Пока Тейлор был в их комнате, Анни пошла на кухню. Она надела большой поварской фартук и, вынув кастрюлю с их блюдом, поставила ее в духовку. Когда цыпленок почти уже запекся, она вынула кастрюлю, обернула ее фольгой и поместила в теплую духовку ждать своего часа.