— Есть еще суды по разводам.
— И дома для бедных тоже.
Мисс Грекко отстранилась от него.
— Я полагаю, это не должно мешать нам.
— Мы не можем допустить, чтобы…
— А что еще можно придумать? Мне не улыбается быть твоей тайной женой, Арнольд.
— Это ужасное выражение, вычитанное из плохих романов. Мне больше нравится — любовница.
— А мне больше нравится — муж.
Теперь вздохнул Арнольд.
Они сидели за кухонным столом в трех футах друг от друга, держа в руках пустые чашки из-под шоколада, дожидаясь, когда кому-нибудь в голову придет спасительная идея. То, до чего они в конце концов додумались, не было неожиданным для них, особенно для Арнольда.
— Ты слышала о пентаталимине? — спросил он.
— Это то лекарство, которое я даю ей каждый вечер?
— Да.
— Я знаю, что это сильнодействующее снотворное. Она часто не находит себе места ночью; и оно очень помогает ей.
— Что ты знаешь о дозировке и о том, что с этим связано?
— Мне известно, что оно очень опасно и что чрезмерная доза способна привести к поражению сосудов головного мозга, в отдельных случаях вызывая повышение давления.
— Значит, ты не можешь ошибиться в дозировке?
— Конечно, нет.
— Впрочем, это было бы неразумно, — задумчиво сказал Арнольд.
— Да, ты прав, — сказала мисс Грекко. — И очень легко обнаружимо.
— Однако это не значит, что чрезмерная доза будет замечена, если она лишь немного превышала нормальную. Один лишний кубик на ночь произведет такое же действие, только не сразу.
— Мне кажется, это похоже на правду.
— Она будет слабеть с каждым днем.
— Ее должно тошнить. Это верный признак.
— Да, и причем не тот, который можно приписать действию лекарства. В пузырьке разница будет совсем незаметна. Сколько, по-твоему, она протянет, пока…
— Я точно не знаю.
— Хотя бы предположительно.
— Я думаю, пару месяцев, не больше, — сказала мисс Грекко.
— Значит, это будет в июне, — сказал Арнольд Бурдон, мечтательно улыбаясь.
Когда через две недели к Элизабет вызвали доктора Иви, он провел целый час за закрытыми дверями в ее спальне и вышел оттуда смущенным и озабоченным. Он попросил Арнольда о беседе с глазу на глаз и, будучи человеком прямым, признался, что затрудняется определить причину ухудшения здоровья Элизабет.
— Меня смущают приступы тошноты, — сказал он. — Они нехарактерны для подобных случаев, и я, кажется, до сих пор не могу установить точный диагноз. Она чрезвычайно слаба, и это понятно, но ее давление гораздо выше, чем должно быть.
— Вы в силах сделать что-нибудь для нее? — сочувственно спросил Арнольд.
— Я попросил ее не вставать с постели эту неделю, возможно, она несколько переутомилась за последнее время. И еще…
Он остановился в смущении.
— Кроме того, ее душевное состояние оставляет желать лучшего. Кажется, она питает странное предубеждение против этой вашей мисс Грекко.
— Какое предубеждение?
— Ваша жена — женщина с богатым воображением. Ум ее ничем не занят, и она легко может предположить крайности. Вы понимаете, что я имею в виду…
— Мисс Грекко здесь совершенно не при чем, — сказал Арнольд. — Я уверен, что Элизабет сама убедится в этом. Откровенно говоря, я не представляю, как мы управлялись до сих пор без нее.
— Да? Что ж, во всяком случае вам следует знать об этом. Если я понадоблюсь вам раньше, чем в следующем месяце, в мой очередной визит, не стесняйтесь позвонить.
Арнольд последовал его совету через четыре дня. Во время прогулки по саду на каталке Элизабет стало плохо. К счастью для него, мисс Грекко не растерялась. Она расстегнула пуговицы на одежде Элизабет, зажала ее голову между своими коленями и довольно скоро привела ее в чувство. Доктор Иви, приехавший через час, сделал комплимент ее самообладанию и заявил, что она могла бы пройти курс подготовки дипломированной медицинской сестры. Мисс Грекко пришлось возразить, сказав, что у нее другие планы на будущее.
Спустя неделю Элизабет сама потребовала присутствия доктора. Она угрожала ему вызовом в суд, если не почувствует себя лучше, и постепенно привела себя в такое состояние, что ее стошнило на лучший восточный ковер в гостиной.
— Нервы, — сказал доктор Арнольду. — Эта женшина — настоящий клубок нервов. Вы должны беречь ее, мистер Бурдон; если к концу недели ее состояние не улучшится, я думаю, нам придется положить ее в госпиталь для обследования.
Голубые глаза Арнольда угрожающе расширились.