— Я оплачиваю все счета. Распорядитесь в клубе, чтобы их пересылали мне.
— Да как вы не понимаете, что они не будут доверять моим распоряжениям, пока я не оплачу счет!
— Ну что ж, тогда пейте дома, — равнодушно ответил мистер Д.
Юджин внял его совету. Когда Беверли вечером вернулась домой, она застала мужа за необычным занятием: он самозабвенно, и сосредоточенно переворачивал все в доме вверх дном в поисках беспризорных денег, и помешать ему в его настойчивости было невозможно.
Положение ухудшалось с каждым днем. Беверли радовало улучшение материального благополучия семьи, в то время как Юджин находил себя настолько ущемленным в удовольствиях из-за недостатка денег, что поневоле стал вынашивать в голове черные и мстительные замыслы.
Однажды Юджин опустился даже до посещения публичной библиотеки — удовольствия, которое в силу своей дешевизны наверняка встретило бы у мистера Д. полное одобрение. Сидя в читальном зале, он добросовестно проштудировал четыре тома «Общей классификации преступлений», но не вынес из них ощущения, что нашел ответ на свой вопрос.
Удобный случай представился через два месяца. С короткой лыжной прогулки Беверли привезла серьезное воспаление легких. Она легла в постель со всеми театральными ужимками Камиллы, оставив Юджина ощущать на себе все тяготы деятельности неумолимого мистера Д.
С каждым днем в Юджине крепло желание задушить свою жену. Но сделать это, не оставив следов на шее, было просто невозможно, и здесь Юджин полностью доверял «Общей классификации преступлений». Следовало отыскать другой способ, более простой, безопасный и соответствующий болезни Беверли. И он нашел его, когда листал в библиотеке книгу «Убийства и их расследование» на букве «А» в статье «Асфиксия»:
«…Симптомы асфиксии при удушении, повешении или отравлении газом, а также при некоторых болезнях, таких, как воспаление легких, имеют много общего: лиловато-серый цвет слизистой оболочки, синие или даже черные губы, пальцы и ногти. Во внешности пострадавшего, как правило, не обнаруживается ничего, что бы явно указывало на насильственную смерть. Поэтому при расследовании случаев асфиксии необходимо опираться на другие, более очевидные и точные признаки…»
Вечером в пятницу, когда его жена уже спала в своей комнате на втором этаже, Юджин отпустил прислугу на выходные домой. В субботу утром он сам принес ей завтрак в постель. Беверли встретила мужа недоуменным возгласом:
— Что случилось, Юджин?
Он натянуто улыбнулся:
— Разве ты не хочешь, чтобы я кормил тебя с ложечки, моя крошка?
Беверли хихикнула глупо и счастливо, как новобрачная. Юджин был доволен, что утро, ее последнее утро, получалось таким превосходным.
Он ушел из комнаты в десять часов, дождавшись, когда она приняла все свои лекарства и забылась тяжелым сном больного.
Ему потребовалось всего полчаса, чтобы проверить все окна внизу и наверху. Дверь, ведущая на террасу позади дома, имела у основания широкую щель, через которую в дом проникал свежий воздух снаружи. Юджин заткнул щель полотенцем, потом проделал то же самое с кухонной дверью. Только тогда он подошел к газовой плите, повернул до отказа черные блестящие рукоятки на передней панели и старательно загасил огонь. В нос ему ударил острый запах газа, но он знал, что пройдет еще некоторое время, пока газ-убийца проделает свой путь наверх, к комнате Беверли. Он даст ему это время — целый уик-энд, никак не меньше.
Он покинул дом несколькими минутами позже, унося с собой предусмотрительно собранный накануне вечером портфель, выбрал из двух своих автомобилей тот, что поменьше, и поехал в город, в отель.
Он вернулся к себе поздним вечером в воскресенье. Стоя перед входной дверью, он заботливо затоптал ногами сигарету, открыл дверь ключом и вошел в дом.
Густое и едкое облако газа окутало его с головы до ног. С носовым платком у рта он кое-как добрался до спальни Беверли.
Она лежала точно в том же положении, в котором он оставил ее вчерашним утром. Только теперь возвращение Юджина, уже не могло разбудить ее.
С этой минуты Юджина больше всего волновало отношение окружающих — к смерти Беверли. Тем приятнее ему было встречать со всех сторон вместо подозрений и холодного отчуждения горячее сочувствие и симпатию.
С хором соболезнований и утешений не гармонировало только отношение мистера Д.; но Юджин был готов к этому. Через три недели после похорон управляющий получил, короткое извещение об увольнении. Он позвонил Юджину и сказал: