Глава 3
В лобовое летели мокрые грязные брызги, и я неосознанно поёжилась: зима в этом году пришла непозволительно рано!
– Где ты говорил, там водка стынет? – нахмурилась я, боясь, что тоска и уныние нападут на меня совершенно неожиданно. – Лето не так давно закончилось, а солнечного света катастрофически не хватает. Хорошая компания могла бы компенсировать недостаток тепла!
– Компания подобралась что надо! – заверил меня Женька и серьёзно кивнул.
– Может, ты ещё и пристроишь меня под чьё-нибудь крылышко? – полюбопытствовала я, на что друг тревожно нахмурился. – По старой дружбе! – пришлось напряжённо сглотнуть и вскинуть руки в знаке капитуляции. – Ну нет, так нет, – предупредила я на всякий случай, а Женькин взгляд меж тем смягчился.
– Так навскидку и не скажешь, – понуро пробормотал он. – Попробую определиться на месте. Всё же я полагал, что тебя нужно будет отпаивать валерьянкой и коньяком после душевной трагедии, и никак не рассчитывал давать рекомендательные письма. Ты подозрительно быстро успокоилась, – заметил он и покосился на меня с сомнением.
– Ну да. Вдруг поняла, что мы с Игорем никогда не были близки, представляешь? – удивилась я вслух собственным недавним умозаключениям. – Столько лет прошло… а я его даже не любила, – заговорщицки прошептала я, поражаясь собственной холодности.
– И только сейчас это поняла?
– Ну-у… – отмахнулась я и легкомысленно пожала плечами. – Мне было некогда. Я вот сейчас вспоминала, как всё начиналось и, знаешь, даже не смогла определённо ответить, что нас когда-то свело, что держало вместе всё это время... И даже банальная привычка не вписывается в историю. Мы с ним непохожи. Практически не имели общих интересов, жили, будто в разных часовых поясах. Я ночная пташка, а Игорь жаворонок. Я чётко представляла, к чему иду, а он полагался на совершенно ненадёжный источник: вдохновение!
– Жалеешь потраченных лет?
– Да ну перестань! – фыркнула я, задумавшись и мгновенно определившись с ответом. – Я жила в полную силу. Меня радовали победы, поражения подстёгивали к решительным шагам, к напористому движению вперёд.
Я хмыкнула, погрузившись в собственные мысли, а Женька подловил:
– Что?
Взглянув на друга в нерешительности, я неодобрительно покачала головой.
– А ведь когда-то я и подумать не могла, что буду руководить людьми! – похвастала я достижениями.
– То есть представляла своё будущее как-то иначе?
– Конечно! Если ты помнишь, я планировала стать известным художником! – причмокнув губами от удовольствия, я со значением вздёрнула подбородок. – Преподаватели подозревали наличие таящегося во мне таланта и пророчили большое будущее.
– И что сбило с пути творческую натуру? Не припомню твоих пояснений на этот счёт, – с явным упрёком Женька указал на мою скрытность. Всё же были времена, когда мы общались не так тесно…
– Жадность! – без зазрения совести призналась я. – Я жаждала материальной независимости. Да и не только материальной, если уж быть откровенной до конца! – махнула я рукой, словно решаясь на волевое признание. – Под моим боком не оказалось человека, который готов был продвигать мой талант.
– Я думал, что таланты находятся сами, – по-доброму усмехнулся Женька, и я не сдержалась, приткнулась щекой к его плечу, погладила ладонь, что зависла на рычаге переключения передач.
– Сами находятся посредственности. Они, в отличие от талантов, уверены в своей гениальности и несут её в массы, без зазрения совести шагая по головам! А вот настоящие гении творят в тёмных подвалах, живут впроголодь, и продают свои работы от случая к случаю.
– А ты, значит, жить впроголодь и при этом оставаться верной себе не захотела?
– Нет, – на выдохе заявила я, едва ли осознанно сожалея о сделанном выборе. – Я из тех хитрых существ, что с лёгкостью подстраиваются под законы жизни.
– Подаришь мне свою картину? Или ты уже не пишешь?
– Давно не писала – времени нет. Да и вдохновения, кстати, тоже! Но картину подарю! – пообещала я, мысленно прикидывая, что это станет неплохим поводом для встречи с матерью. В очередной раз окунувшись в мысли, я хлопнула в ладони. – Я даже знаю, какую: эту свою работу я назвала: «Друг»!
– Ставлю на то, что на полотне изображён покинутый всеми щенок. На его мордочке будет отчётливо видеться растерянность, а некоторая неуклюжесть вызовет чувство умиления.
– Я высылала тебе скрин? – в сомнении нахмурилась я, а Женька пакостно облизнулся.
– Только не призналась, что работа твоя! – попенял он то ли моей скромности, то ли скрытности.