Олег: [фото Кита вполоборота] сама посуди.
Да, твою ж мать!
Я там про гордость что-то говорила? О ней даже не вспомнила, когда набирала номер Сабакинских, а этот гадёныш взял трубку только с третьего раза.
— Ты звонишь отчитать меня? — поговорил уставший голос. Я, конечно, понимаю, что ночью он почти не спал, потом дорога, тренировка, работа и сейчас он явно не дома, но думала, что если люди стали встречаться, тон можно было бы и повежливее.
— Хотелось бы, но я к тебе в няньки не нанималась. И кто первый начал?
— Вот, а сама включаешь злую воспитательницу. Помню, у меня в садике была такая. Что бы не случилось, всегда я был у неё виноват.
— Как же ты красиво съезжаешь с темы.
— Я! Начал все я, защищая твою честь.
— Знаешь ли, я ее поруганной не считаю, даже несмотря на то, что ты сегодня не соизволил и словом обмолвиться за весь день.
— Был занят.
— Яна, это я о тебе заговорил нелестно. В морду получил несправедливо, но по делу, — отозвался где-то на заднем фоне Олег.
— Нечего его прикрывать, — снова включила мамочку.
— Вот так всегда, стоит девушке дать чуточку власти и все — , контроль по всем фронтам. А ты превращается в каблука, — это снова Олег.
— А ты думаешь, почему я так долго держался? — храбрился второй непутёвый.
— Яйца с такой позиции не жмут, мальчики? — поинтересовалась я, хотя, если честно, совсем не обиделась. Мне нравилось, что Сабакинских я не потеряла как скверного невыносимого братца подруги моей сестры. Это было лучше, чем наматывать розовые сопли на кулак.
— Главное, что они на месте, — заявил Кит.
— Надеюсь, перед моим отъездом ты их мне продемонстрируешь.
— А рожа моя с эффектом бабочки под глазами?
— А мы свет выключим.
— Так как я их тебе покажу, Карамелька?
— А я на них смотреть как-то тоже не особо хочу. Самое важное в этом деле, Китёныш — процесс.
— Ты мне в морду снова дашь, — подал голос Игнатенко, — но я слушаю и понимаю, что ты просто баловень судьбы. Это же не девушка, а мечта!
— Учись, Кит, как комплименты надо делать. И звонить ещё хотябы раз в день, — хихикнула я.
Ну, реально же Олег снова нарывается. Сабакинских малость отмороженный, я по детству помню. Там синяки не успевали рассасываться. Это когда он в спорт пошел, стал меньше цепляться к окружающим. Главным заводилой на районе был как раз таки он.
— Замотивировали, так замотивировали. Понял! Исправлюсь!
— Ну, вот прям милаха. И злиться на тебя не хочется уже. Но ты мне все равно селфи сбрось. Сохраню, детям буду показывать, в качестве доказательства, что батя пал героем в бою.
— Мне стыдно. У мамы, кстати, с десяток такого рода компромата наберётся.
— Еще и к ней обращусь. А ты не стыдись. Сделал дело, так будь добр, отвечай по всем направлениям.
— Я думал, что после того, как у нас появятся отношения, ты станешь более мягкой.
— Прости, Китёныш, но духами пукать не начала.
— М-да, когда ты стонешь, мне нравится больше.
— Все в твоих руках, милый! Могу при этом исполнять арию Кармен, потому что, кажется, тебе и пение мое нравилось.
— Ну, все! Меня это возбудило.
— Я рада! Если хочешь пообщаться на эту тему, пиши. А уши Олеженьке греть я больше не дам.
— Он вышел, решил нам не мешать. Но и правда, мне надо отбывать свое наказания потому, что как сука хочу спать.
— Не смею задерживать.
— Напишу чуть позже, Карамелька.
Не написал. Вернее, оповестил, что добрался до дома, но на этом все. Хотя я тоже уже была в полудрёме. Ветер за окном выл нешуточный, поэтому я ворочалась с бока на бок. На завтра обещало распогодиться, поэтому заночевать планировалось в квартире всем семейством, чтобы поздно ночью не опоздать в аэропорт. Это у них ночёвка планировалась, а я уже заранее знала, что спать буду в самолёте. У меня планы были другие и имя им было — Никита Сабакинских. Бррр! Как непривычно его так называть. Хотя это был ещё один повод малость его позлить. Приручил значит, а потом включает игнор. Нет, родненький, так дела на делаются.
Позвонил он ближе к обеду, когда я затаскивал чемодан на наш четвертый. Сам бодренький, довольный, тогда как я не могла отдышаться от такой кардионагрузки.
— Билет на фильм взял. Но перед этим предлагаю покататься на коньках.
— Я сто лет на них не стояла.
— Вспомнишь навыки. Если что у пеня будет повод тебя полапать. Но ты не против, если свидание будет двойным?
— Свидание? Кажется, мы поход в кино рассматривали как долг.
— А коньки?
— Фиг с тобой! Пусть будет свиданием. А что за люди? Я их знаю?