Снова замелькали фотографии жертв – обычные девушки, женщины. И среди них ни одной топ-модели.
– Приведу еще один случай. У нас в МВД работает девушка-следователь, имеющая черный пояс по каратэ. Широкие плечи, ходит она в джинсах, коротко стриженная, – со спины так и вообще можно принять за мужчину. И тем не менее в течение недели на нее совершается три нападения с целью изнасилования.
– Да, – Новожилов покачал головой, – это звучит почти не правдоподобно.
Значит, дело не во внешности. Это что же получается: если переодеть сотрудницу милиции, ничего не получится? Не ловится маньяк на живца?
– Это совершенно невероятно. Сексуальный маньяк никогда не нападет на переодетого мужчину, тем более милиционера. Можно одеть женщину – сотрудницу спецназа в какую угодно мини-юбку и декольте, и никто, кроме случайных хулиганов, к ней не пристанет. В Москве некоторое время назад орудовал маньяк Тимофеев. Его пытались поймать вот так на приманку: выпустили сотрудницу спецназа в соответствующей одежде. И ничего не получилось. Довили кого угодно, только не его. Маньяк не реагировал.
– Вот вы различаете: «маньяк» И обычный «насильник-охотник». В чем разница? Кудряков на миг задумался.
– Маньяк – это человек совершенно определенной природы. Он своими преступлениями живет, для него это главное в жизни. Он подчиняет своей «страсти», если можно так выразиться, все свое существование. А для охотника это не главное. Обычный насильник просто выходит на улицу, как говорят, «с поисковой активностью». Он действует без определенного плана, просто нападает на женщину и насилует. Как правило, после двух-трех преступлений их ловят, а иногда они и сами прекращают преступную деятельность.
– Завязывают, так сказать…
– Да, случается. Совсем иное дело сексуальный маньяк. Он совершает преступление не из примитивных сексуальных побуждений, а для того, чтобы испытать некое острое ощущение, особое психофизическое состояние. Его нелегко описать, потому что обычные люди его не испытывают. Это сверхоргазм, сверхсильное ощущение, когда происходит такой мощный взрыв всего существа, который представляется чем-то средним между сексуальным оргазмом и смертью.
Душа выходит из тела. И, однажды испытав это состояние, маньяк стремится к этому вновь и вновь.
– И остановиться он не может?
– Нет, к сожалению, нет. Более того, маньяк все делает продуманно, планирует заранее, иногда долго обрабатывает будущую жертву. Именно поэтому его очень трудно поймать; У Чикатило было несколько способов подхода к жертве.
Иногда на вокзале он просто договаривался с проституткой, в других случаях знакомился с женщиной, втирался ей в доверие а затем уводил в лесополосу. Или приучал к себе девочку, «дружил» с ней, а затем заводил в специально снятую квартиру.
Сливко, убивший двенадцать мальчиков, был руководителем фотокружка. С новенькими он сразу начинал такую беседу: «Готов ли ты быть стойким, готов ли ради Родины пройти любые испытания?» Так он обрабатывал ребенка месяца три.
Затем сообщал мальчику, что наступает день серьезного испытания, спрашивал, готов ли тот к защите Родины. Он отводил мальчика в лес, накидывал на него петлю. Потом было два варианта. Если, глядя, как трепыхается тело, он испытывал свое специфическое состояние, то отпускал мальчика, приводил в чувство и говорил, что испытание прошло успешно. Если состояние не возникало, он душил мальчика, а труп распиливал и так добивался того, что состояние приходило. И только тогда все заканчивалось.
– Удивительно, что никто из детей ни о чем не рассказывал дома родителям.
– Так это же была тайна! Дети были уверены, что прошли испытание, тем более что маньяки обладают особой силой убеждения.
– А вот такой вопрос, который, наверно, хотят задать многие зрители. Можно ли как-то отличить маньяка от обычного человека?
– Придется вас разочаровать. Узнать их невозможно. На вид это просто приятный, хорошо одетый человек. Михасевич из Витебска просто был красавец: высокий рост, белокурые волосы – нордический тип. В Чикатило тоже не было ничего отталкивающего – солидный человек в возрасте, интеллигент с портфелем.
Конечно, многократно судимый Тимофеев не был похож на интеллигентного человека но даже и он, когда знакомился с женщинами, представлялся режиссером. И ему верили!
– А вот я как-то так себе представляю маньяка: эдакое чудовище с оскаленным ртом и горящими глазами.
– Ничего подобного! Они даже подчеркнуто благополучны. Раньше сексуальные преступники все как на подбор были членами партии, один стал крупным профсоюзным работником. О Чикатило и Михасевиче вообще можно не говорить.
Михасевич был дружинником, участвовал в городской партийной конференции. Как дружинник ловил самого себя. У Чикатило под стеклом лежали портреты членов Политбюро.
– Это, пожалуй, перебор.
– Возможно, – усмехнулся Кудряков, – переиграл немного. Но в целом, я хочу сказать, это семейные люди, живущие тихо, незаметно. Жена, соседи, сослуживцы ничего не подозревают. В бытовой жизни они и мухи не тронут.
– Но при этом…
– Но при этом они не таковы, как другие. Многие из них сами понимали, что с ними происходит. Сливко – безусловно, очень умный человек – оставил дневник.
Он называл эту силу, которая руководила его действиями, «половым давлением».
Умом понимал, что то, что он делает, – ужасно и никакого оправдания этому нет, но, когда включается вот «ЭТО», для него исчезает понятие добра и зла, плохого или хорошего. В этом состоянии он вынужден совершать то, что совершает, и только потом, когда все позади, начинаются укоры совести. Именно поэтому нужно сказать, что сексуальные маньяки – это люди с определенной особой психофизиологической организацией.
– Значит, маньяками не становятся, а рождаются?
– Да, здесь бессмысленно говорить о социальных корнях преступности, тут мы имеем дело с врожденной предрасположенностью.
– Ноэта предрасположенность может ине реализоваться?
– Теоретически, да. Тем более что проявляется она в разном возрасте.
Происходит событие, которое резко поворачивает их судьбу, и они превращаются в маньяков. Это тот момент, когда они впервые испытывают то особое состояние сверхоргазма.
На экране появились гравюры и дагерротипы. Голос диктора говорил:
– В прошлом веке в Англии орудовал так называемый «Лондонский вампир», который пил кровь и убил около десяти женщин. В тринадцать лет он пел в церковном хоре и увидел изображение святого Себастьяна. Его обычно изображают так: обнаженный юноша, пронзенный многими стрелами, из ран течет кровь. Мальчик увидел это изображение, ему стало плохо, и он потерял сознание. Так впервые он испытал это особое ощущение.
– А вот Сливко, – продолжал Кудряков, – было уже двадцать с лишним лет, когда, идя по шоссе, он увидел последствия автомобильной аварии – машина сбила мальчика в пионерской форме: красный галстук, гольфики, шортики. Вокруг были разбросаны части тела сбитого ребенка, и Сливко впервые пережил то специфическое состояние, о котором мы говорили. Все его жертвы впоследствии будут одеты именно так. Это был для него, как говорят, ключевой стимул.
– Давайте вернемся к тому вопросу, с которого мы начали, – сказал Новожилов, – что же привлекает маньяка к жертве? Почему он выбирает ту, а не другую?
– И сексуальный маньяк, и насильник-охотник сходятся на одном и том же типе женщин. Вспомним случаи, с которых вы начали. Что же было общим у всех женщин, на которых постоянно нападали? Внешность самая разная, возраст тоже, нападают и на пятидесятилетних. Общим было то, что у них наступил кризис в личной жизни. У Светланы наметился разрыв с мужем. Вика стала чувствовать, что человек, которого она любит, относится к ней уже не так, как раньше, И у нашей девушки-следователя – то же самое! Нападения прекратились, как только ситуация разрешилась. Сексуальные маньяки чуют состояние женщины, когда она находится на грани разрыва с любимым человеком, в процессе этого разрыва. Если разрыв резкий – этого не происходит. Тут же женщина испытывает внутреннюю неустойчивость, эмоциональный дискомфорт.