– Вы ко мне? Проходите! – И повернулся к бывшей. – Майка, все. Привет «Робертино Лоретти». У меня работа.
Красная голова кивнула, состроила гримасу презрения, защелкнула бесформенную «дизайн-сумку», поднялась. Прожигая Колю оценивающим взглядом, она прошла мимо, демонстрируя «вызывающую» независимость.
– Макс, извините, возможно, вы помните меня: я открывал у вас счет в прошлом году. Был ваш, можно сказать, постоянный клиент…
– Я вас прекрасно помню, мистер Мавроди.
Беспокойство кольнуло Колю в живот. Внутри что-то передернулось, но он виду не подал.
– Счет пустует, набегает минус. Хотите закрыть? – спросил Макс, убирая бумаги.
– Закрою, возможно. Минус я выплачу. – Коля сделал паузу. Лицо напрягла кисло-сладкая гримаса просителя. – Хотел вас попросить, в порядке исключения, проверить личность по финансовой части. Попал в историю.
– Что случилось?
– Деньги я одолжил, идиот!
Кожа на лбу Зайонца собралась в складки, он обежал глазами помещение.
– Один раз сделаю, Николай. Рискую потерять работу. Никаких ссылок на меня! О’кей?
Он нехотя записал фамилию «личности», вызвал по компьютеру Кредитное бюро и выдал устную справку:
– Мистер Едлин, неработающий резидент Бруклина, недвижимостью не обладает, ценного имущества не имеет, счет в банке закрыт. Долг по кредитным карточкам – двадцать одна тысяча.
– Спасибо, Макс. Я ваш должник.
– Чем ты занимаешься, Николай?
– Бизнес делаю, как и все. В основном обслуживаю население.
– Почему деньги не поступают? Извини, что спрашиваю.
– Время неудачное, – соврал Коля.
Зайонц посмотрел на него, прищурившись.
– Судя по всему, наличку собираешь. – Он понимающе оскалился. – Не переживай, я не стукач.
Коля сделал «наивные» глаза.
– Будут трудности, заходи. Обсудим кое-что. Приходи. Чем могу, помогу. Есть и предложения, – сказал он как бы между прочим.
– Спасибо, Макс.
Поздним вечером Коля подъехал к аэропорту. Из Сан-Франциско Гиви прилетел вместе с Евой. Оба были оживлены и, казалось, связаны взаимным интересом. Коля внимательно наблюдал за Евой в зеркало заднего вида, стараясь понять, насколько верна его первая оценка.
– Адам сожалел, что тебя не было, – двусмысленно сострил Гиви. – Произвел ты на него впечатление. – Настроение у него было явно на подъеме. – Принял отлично, – продолжал Гиви уже серьезно, – заработали больше, чем надеялись, но… по всем местам прибыль пошла на убыль, наелся народ. Всплеснулось вроде бы дело, когда банки зашевелились, и снова вниз.
– По системе, по которой работаем, принято запустить утку, – сказала Ева с улыбкой.
– Ты думаешь, с банками утка была? – удивился Гиви.
– Утка, не утка, но банки шевелятся деньгами, а не обещаниями. В любом случае ход был правильный. Но на дальнейший доход рассчитывать пока не приходится. Будем сворачиваться.
Еву довезли к дому. Гиви ушел вместе с ней и некоторое время отсутствовал. Коля заскучал. Стоять на ночной безлюдной улице с крупными деньгами было неуютно.
Гиви вернулся оживленный. Они двинулись в путь.
– Чего ты не контактный какой-то? – спросил Гиви весело.
– Позавчера беда стряслась.
– Что такое?
– Едлин, которого фотографировали, – напомнил Коля, – деньги не привез. Старик, сосед, из-за него с инфарктом загремел.
Гиви с досадой хлопнул ладонью по панели автомобиля.
– Херней занимаемся, едрена вошь! Он потому легко дал расписку, что от нее толку мало – по суду ничего не получишь. Мальчик, видно, каталой промышляет.
– Как это?
– Есть такие специалисты. Узнают, у кого есть деньги, малые или большие – не важно. Увлекают халявным заработком. У них и юристы, и финансовые компании «солидные» под рукой, которым они отстегивают. Потом начинают «катать», тянуть время, чтобы измотать простака. Многие просто машут рукой.
– Он мне юриста и рекомендовал.
– Твою мать! Что ж ты не сказал!? Сейчас бы не было канители. А теперь надо бригаду нанимать, так не получим ничего назад.
– Они его не прикончат? Нам не хватает только в мокрые дела ввязаться.
– Каталу нет смысла пытать. Катал мягким методом дожимают. На них хорошо действует огласка среди знакомых и родственников. Узнай телефоны его родителей и жены, если таковые есть. Кто у вас общие знакомые?
– Юра, сосед. Журналист – в госпитале. Никого больше не знаю.
– Выведай у Юры, что сможешь. Если Едлин тебе позвонит, назови имя Ахмеда, у которого ты, мол, деньги одолжил.
Они помолчали.
– Ты меня довезешь, завтра снова приезжай или лучше ночевать останься, – сказал Гиви. – Я с кейсом в мешке в аэропорту намучился. Хорошо, что баба с узелками и кошелками рядом, не так в глаза груз бросается.
– С «бабой» что? Или опять – «не оскорбляй чувства»?
Гиви неожиданно оживился:
– Знаешь, когда я понял, что наш бизнес закончился?
– Когда?
– Когда наблюдал, как прощаются деловые любовники. Как в кино. У меня с балкона часть ресторана видна. Выглянул и увидел за столиком его и ее. Как раз в ночь перед отлетом – техасцы улетали раньше на два дня. Долго сидели, чокались, танцевать уходили. Потом смотрю, Ева на чем-то настаивает. Твердо так рукой по столу стукает, глядя ему в глаза. Тот дернулся пару раз, возразил. Опять тихо слушает. Замотал головой, взял бокал, запил. Она неожиданно вскочила, бросила на стол что-то. Вроде браслет с руки. Повернулась и ушла. Дуглас потом долго сидел один. Утром провожать его не вышла.
Коля посмотрел на товарища, хотел повторить вопрос, но не стал. Гиви сам ответил:
– Не знаю что, Коль. Сделал попытку. Чувства приутихли. Вот что.
…В квартире Гиви достал из шкафа плоский транзистор.
– Что это? – спросил Коля.
– Ты никогда не видел? Голосоизменятель.
– Хорошо оборудовался!
– Побудешь здесь с мое, тоже оборудуешься.
– Грузина голос не изменить, Гиви, – пошутил Коля.
– Вытащи мобильник и послушай.
Он набрал Колин номер на аппарате. Мавроди приложил телефон к уху и услышал женский голос:
– Нет двух одинаковых грузин, дорогой. Дай телефон Едлина!
Коля протянул записную книжку. Гиви набрал полученный номер, повернул рычажок на «голосоизменятеле», дождался ответа.
– Послушай, Едлин, приготовь деньги в течение недели, – сказал Гиви басом и повесил трубку.
– А если он в полицию позвонит?
– Разве я ему угрожал?! – удивился Гиви. – Он в полиции пусть камеру удобную себе просит.
Едлин позвонил Коле на третий день.
– Старик, зря ты. Ты что, не веришь? Подожди, в банке быстро не делается.
– Я ничего не знаю, – удивленно ответил Коля. – Меня торопят вернуть долг. Ахмед ждать не хочет. Я переадресовал на тебя.
На «Мерседесе» Едлина появился плакатик, приклеенный на стекло. Плакатик сообщал: «Срочно продается! Отдам дешево», и приводился номер телефона.
Едлин оторвал плакатик.
«Мерседес» стала сопровождать «Максима» с темными стеклами.
Первая жена позвонила Едлину:
– Если ты не уладишь дело, я сдам тебя в полицию со всеми потрохами.
На столе перед Едлиным появилась фотография, сделанная у медицинского офиса. Из автоответчика слышалась запись: «Зайди срочно в госпиталь».
Каталу дожали. Сам позвонил.
– Я приеду, когда? – спросил он Колю.
– С деньгами?
– Да.
– Завтра с утра, ждем.
– Познакомься с племянником Шеварднадзе, – представил Коля компаньона, пропуская гостя в комнату.
Бритый «Шеварднадзе» молча улыбался, напрягая атмосферу. Едлин забегал глазами. Все расселись на кровати.
– Никогда не катай, с кем пьешь за одним столом, сынок! – сказал Гиви, считая деньги. – Где проценты?! – заорал он.
– Я отдам, клянусь Богом!
– Богом не клянись, накажет. Мне ребят пришлось потревожить, а им надо платить? Вот на какую сумму ты нас наказал! – Гиви отогнул треть денежной пачки, сунул ему под нос.