– Патриция могла и слушать, – предположил Коля.
– Ты думаешь?
– Не особенно думаю. Ты навел на мысль.
Леса кончились, машина выехала на шоссе и поползла в сторону Нью-Йорка в тесном потоке автомобилей. Дорога в город была перегружена.
Когда они въехали в столицу метрополии, в кармане Гиви ожил мобильник. Он с трудом выудил телефон из-под куртки, включил связь:
– Алло! – Сначала слушал спокойно, потом побледнел. – Кто говорит? – спросил напряженным голосом.
Опять долго слушал, стал что-то искать в бардачке. Увидел огрызок карандаша, взял и записал номер прямо на панели. Сказал: «Хорошо» и отключил телефон.
Он, нервничая, чуть не уткнулся в стоящий на перекрестке автомобиль. Светофор переключился на зеленый. Гиви не замечал. Нетерпеливые гудки сзади вывели его из оцепенения.
– Что случилось? – забеспокоился Коля.
– Звонил… Я не запомнил имя, представился агентом ФБР.
– С чего вдруг? Что хотел?
– Потребовал доехать до отделения полиции, тут где-то. Подойти к полицейскому и сказать, что я арестован.
– Ерунда какая-то!
– Говорю, как слышал.
– Они так не арестовывают. По нескольку человек приезжают.
– Ехать придется, – в голосе Гиви чувствовалось напряжение. – ФБР лучше не сопротивляться.
– Может, кто-то пошутил? – неуверенно предположил Коля.
– Оставил телефон, – Гиви указал на панель. Он был сам не свой.
Подъехали к отделению. Увидели полицейского.
– Знаешь что, – сказал Гиви, – ключ от квартиры я тебе приготовил. Возьми. Если что, дождись моего звонка. Они домой разрешают звонить. Машину на улице где-нибудь припаркуй.
– Подожди ты паниковать!
– Все. Я пошел. Да. Перепиши мне телефон – вон, на панели написан.
Коля разыскал клочок бумаги и переписал номер. Гиви пошел к полицейскому.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Здравствуйте, – ответил полицейский и был весь внимание.
– Мне позвонили на мобильник и сказали, что я – арестован. Велели подъехать к отделению.
Полицейский посмотрел с удивлением.
– За что? – спросил.
– Не знаю. Вот он звонил, – и протянул бумажку с телефоном.
Коля наблюдал из машины. Получив бумажку, полицейский набрал номер на переговорнике и некоторое время слушал трубку. Выслушав, убрал переговорник, кивнул Гиви, они ушли в здание.
Коля просидел в машине долго. Ждал, что Гиви вернется. Тот не возвращался. Идти в участок было боязно.
Полицейские стали выходить на ланч. Коля завел мотор и уехал. Долго блуждал по незнакомому району. На квартиру товарища он прибыл далеко за полдень.
Открыв дверь, Коля обнаружил в комнате хозяина. Гиви сидел в полумраке с расстегнутым воротником. Галстук-«бабочка» болтался на лямке.
– Только что привезли, не успел тебе позвонить, – сказал он. – Я – под домашним арестом. Вчера приезжали, не застали дома.
Он показал браслет с прибором, замкнутый на ноге повыше ботинка.
– Так все-таки за что?
– Сказали, обвинение предъявят позже. Думаю, автомастерскую накрыли.
Коля, не снимая куртку, опустился на стул. Сидели молча, не зная, что предпринять.
Гиви нарушил молчание:
– Говорила она мне!
– Кто?
– Ева. Требовала, чтоб мы забрали деньги назад. Я психанул. – Гримаса беспомощности смяла его лицо. – «Мэри Кристмас!», как говорится. Вот такой получился праздничек… – Гиви сорвал болтающуюся на шее бабочку. – Гуд бай, эскорт. Гуд бай, Патриция. Гуд бай, Элизабет, – обреченно сказал он. – Эти дамы быстро будут в курсе. Уезжай, Коля, и все забудь.
После этих слов в Колином сознании вдруг сверкнуло здание салона, который он все мечтал открыть. Солнечные лучи, отражавшиеся в его окнах, стали тускнеть и вскоре совсем исчезли. Окна почернели, здание дрогнуло и начало уменьшаться, уходить, теряясь среди других домов. Те слились в единые уличные барьеры. Большой город отвалился в серую пасмурную дымку…
События догнали его, как только он переступил порог офиса.
– Тебе пришло письмо из Федерального суда, – сказал Кимбл, изнывая от любопытства и протягивая конверт.
Колино сердце как будто провалилось. Скрывая беспокойство, он разорвал конверт и прочитал бумагу. Письмо было повесткой-вызовом к следователю в качестве свидетеля.
– Что-то серьезное?
– Куда более. Я потерял все деньги, вложенные в бизнес. Свидетелем вызывают приехать.
– Покажи, – потребовал босс.
Любопытство Кимбла вызвало у Коли раздражение.
– Ты не поможешь.
– Мы работаем плечом к плечу. Я должен знать о твоих делах, особенно судебных.
Коля протянул повестку.
Кимбл пробежал глазами скрепленные скобкой листки.
– Я сниму копию? Попробую узнать что-нибудь для тебя полезное.
– Сними.
С этой минуты Коля не мог думать ни о чем, кроме как о предстоящем разговоре в прокуратуре. Стонал в душе от неясного страха. Тихо сидел за столом и формально перелистывал папки с полисами. Жизнь соединилась в один длинный день ожидания поездки в Нью-Йорк к назначенному сроку. С наступлением сумерек уезжал «додумывать» дома. В один из вечеров позвонил Кимбл.
– Ник, тебя вызывают по поводу расследования миллиардного преступления. Приезжай немедленно. Расскажи подробности, – потребовал он.
…Они встретились в «его» китайском баре. Выслушав Колин «детектив», Кимбл нахмурился.
– Серьезное положение. Если они расценят, что ты знал, на что шел, можешь стать обвиняемым.
Его слова добавили Коле страха.
– Не следует выявлять долгую дружбу с твоим приятелем, – продолжал Кимбл. – Да, знакомы. Чем он занимается? Не знаю. Не видел. Не присутствовал. Не стремись повидаться в тюрьме. Будь осторожен. Всех остальных ты не знаешь. Я познакомлю тебя с моим адвокатом.
…На другой день напротив Коли за столом сидел пожилой человек в роговых очках.
– Не соглашайтесь на интервью по-английски, – говорил он. – Только через переводчика. – И те же советы, как некогда от адвоката Давида. – Никаких деталей и размышлений. Если не спрашивают, не высказывайтесь. Иначе запутаетесь. Коротко отвечайте: «нет», «да», «не помню». Если арестуют, ни слова. Требуйте права звонить адвокату, давать показания через него. Звоните мне.
…Коля зашел в китайский бар один, сел, закурил. Постоянно входили люди, шли к винтовой лестнице и поднимались наверх. Мимо Коли шуршали их плащи и пальто. До ушей донесся короткий разговор.
– Кто у тебя за столиком? – спрашивал бармена человек в шляпе.
– Человек страхового агента.
Коля не стал поворачиваться. Все стихло.
Не радовало весеннее солнце. Коля лежал на кровати в комнате, уставившись в потолок. Стукнули в дверь. Он вздрогнул, как от выстрела.
– Открыто!
Вошла Клавдия со стопкой свежего белья, прошла в ванную. Оттуда она долго наблюдала за ним через зеркало, отражавшее кровать через открытую дверь. Грустно смотрела, с тоской. Коля услышал ее вопрос:
– Что-то тебя долго не было. Где пропадал?
Коля отмолчался.
– Приставал ко мне твой Кимбл в Новый год, – сообщила она, выходя, и посмотрела на Колю с вызовом.
– Успешно? – безразлично спросил Коля.
– Что – успешно?! – Она рассердилась.
Коля повернулся в ее сторону.
– Шучу, Клав, – загладил он свою «вину». – Ты у нас серьезная дама, недотрога.
– Я объясняла, как могла. Вроде понимал. Потом опять: «мэйк лов», «мэйк лов»! Разве можно такое говорить?!
– У них это не вульгарно и не оскорбительно, как «пойдем прогуляемся!»
Клавдия усмехнулась.
– Ты тоже так предлагаешь? – посмотрела она на Колю.
Вопрос поставил его в тупик.
– Я – другое дело, – помолчав, ответил он и снова вернулся к созерцанию потолка.
– Что у вас случилось?
– С бизнесом проблемы, – уклончиво ответил он. – Решаем. Я улечу в Нью-Йорк на следующей неделе. Не скучайте тут. – Коля улыбнулся.
– Мы в поездку по стране собираемся, – заговорила она, уходя. – Билл Флоре путевку подарил. Я за нее рада. Ей так надо отвлечься.