Но, похоже, это выходит из моды, и те, кто родился с хорошими скулами, в этом не нуждаются.
— Эй, дайте мне руку, Кэйт, — позвал из дверей Джулио и своим командным тоном предложил ей помочь распаковать сумки с продовольствием. — Симон, иди обедать! — закричал он.
Он принес с собой салаты, несколько порций паштета, копченый итальянский сыр, два длинных французских батона, охлажденную бутылку орвето и несколько апельсинов.
Наполнив тарелки, Симон и Мелисса удалились в офис в передней части дома, чтобы немного заняться деловыми бумагами. Джулио сначала положил на тарелку Кэйт деликатесы, потом себе — вдвое больше.
Не успела она отправить в рот кусок сыра, как голос Джулио оторвал ее от еды.
— Скажите, чем вы занимаетесь, когда не работаете?
Она проглотила кусок, прежде чем ответить.
— Рисую, как только выпадает немного свободного времени. Кажется, Гойя сказал, что если кто-нибудь выпадет из окна второго этажа, художник должен быть в состоянии запечатлеть его раньше, чем он грохнется на землю. Мне еще предстоит долгий путь, чтобы достичь такого профессионального уровня, но я работаю над этим. Когда хорошая погода, хожу рисовать в Центральный парк.
— Вы говорите это серьезно, да? А что еще вы делаете? — настаивал он.
— Пишу и иллюстрирую детскую книжку. Это очень забавная история, основанная более или менее на некоторых старых народных норвежских сказках, которые когда-то рассказывала мне моя бабушка. Можете положить мне еще немного этого салата? Там полно всяких чудовищ в жутких чащобах.
Он вручил ей картонное корытце.
— Но когда вы не оттачиваете свое мастерство или не работаете над книгой, что вы делаете, чтобы расслабиться? Вы встречаетесь с кем-нибудь? — спросил он прямо.
— Нет, сейчас я ни с кем не встречаюсь, — ответила она нерешительно, подумав немного виновато о неисполненном желании Нила завязать с ней любовный роман.
— Хм… Вы с ним недавно порвали? Почему? Она покачала головой. Это действительно было не его дело. Она определенно не собиралась обсуждать с ним безуспешные домогательства Нила по отношению к ней.
— Скажите… — начала она.
Но он оборвал, проигнорировав ее слова:
— Почему? — настаивал он.
Этот человек мог довести до белого каления.
— Если хотите знать, я не порывала с Нилом, потому что там нечего было порывать. Он слишком похож на моего бывшего мужа…
Джулио поперхнулся вином.
— Бывший муж? — Он прокашлялся и с трудом выговорил:
— Мне показалось, вы сказали…
— Я сказала, что не замужем, но не говорила, что не была.
— Вам надо было стать юристом… — Теперь была его очередь раскаляться добела. — А что с этим Нилом?
— Нил — это друг, который хочет быть больше чем другом — возлюбленным, чего никогда не случится, только и всего.
Джулио несколько оживился.
— Хм… А почему?
— Он одновременно и зависим и доминирует — это ужасно деструктивная комбинация.
— Вы не считаете, что мужчина должен доминировать над своей женщиной?
То было в равной степени и вопросом, и явным утверждением. Его глаза были абсолютно серьезны, но что-то в том, как он поджал губы, напомнило ей о бесшабашно веселом дне в парке. Она понимала, что должна узнать его много лучше, прежде чем сумеет с какой-то определенностью говорить, когда он серьезен, а когда просто играет с ней. В настоящий момент она чувствовала, что он делает и то и другое одновременно.
«Вот в чем ключ: в его представлении его женщина, вроде как его кресло, его плед. Нет, это не те отношения, какие должны быть, по моему мнению». Она замотала головой и сердито стукнула по ручке кресла.
— Это определенно не то, чего я хочу. Он ничего не ответил, но, вытянув свои длинные ноги, откинул назад свое кресло под опасным углом и, задумчиво теребя себя за мочку уха, внимательно рассматривал Кэйт, полузакрыв глаза.
— А вы завелись, не так ли? У вас есть то, что мы называем temperamento.
Он рассмеялся, потом неожиданно выпрямил кресло и медленно, с большим вниманием и тщательностью, чем того требовала задача, очистил от кожуры два апельсина, разделил на дольки и положил на тарелки.
— Десерт, — произнес он, улыбнувшись. Прихватив с собой тарелку, Кэйт подошла к керамической чаше. Как она завидовала Симону и Мелиссе, работающим вместе, поддерживающим друг друга, создающим друг друга. Каким отличным должно быть их окружение, и как совершенно они подходят друг другу с их нежной взаимностью. Это то, чего бы и ей хотелось, размышляла она, — два человека, живущих одной жизнью, одной любовью, но духовно свободных, свободных в своем творчестве. Неужели возможно иметь одновременно любовь, защищенность и свободу? Мелисса и Симон определенно владели этим секретом. Она рассеянно подумала, есть ли у Симона брат, о котором он не упомянул.
— Пенни в их пользу, — спокойно произнес Джулио. Ее даже напугало, когда она услышала, как он подошел к ней сзади.
— Я сейчас подумала, какие совершенные отношения между Мелиссой и Симоном. — Она отказывалась признать, что он сумел так глубоко проникнуть в ее мысли.
— Это только последние восемь лет, но я уверен, что так будет продолжаться и дальше. У них все очень прочно сейчас, но для их друзей не секрет, что в первые годы брака у них было много камней преткновения. Они не раз почти расходились.
— Глядя на них сейчас, я не могу этому поверить.
— Это правда. Мелисса успела сделать себе имя, как фотограф в мире моды, когда они решили пожениться, но Симон еще боролся за свое место. Для мужчины всегда тяжело смириться с тем, что его жена добилась больших успехов, чем он, даже когда они работают в разных областях, но в десять крат труднее, когда они соревнуются в одной и той же области. Но когда он открыл, что его талант лежит в сфере изящных искусств и промышленной рекламе, конфликт был преодолен. Двум конкурентам нельзя заключать брак — это отравляет отношения.
— Да, я полагаю, что так. Неожиданно он усмехнулся.
— Вспомните «Укрощение строптивой». В конце концов Катарина подчиняется Петруччио.
— Вы так в самом деле думаете? Катарина просто очертила свои собственные границы, только и всего. Я всегда представляла, что эти двое, бесчинствуя, проходят по жизни вместе, окруженные стайкой хохочущих, шумных ребятишек.
— Возможно, вы правы, Кэйт, возможно. — Его глаза снова потемнели и стали серьезными, но в уголках рта затаилась легкая улыбка.
Глава 7
Было уже далеко за полдень, когда все проблемы с освещением были разрешены, и Симон был достаточно удовлетворен, чтобы сделать серию снимков и тут же передать их своему лаборанту для проявления. Он как раз выходил из темной комнаты, когда в студию ввалились близнецы.
— Привет, дядя Джулио! — Они кинулись к бумажному тенту и бросились на пол, чтобы подлезть под него.
— Дядя Джулио? — спросила Кэйт.
— Я их крестный, — сказал он, ухмыльнувшись.
— Что за манеры! — осуждающе произнесла Мелисса низким голосом, и близнецы безропотно выскользнули из-под тента, чтобы быть представленными Кэйт. Они были так красивы, что дух захватывало, пользующиеся, как заметила Кэйт, благосклонностью своей матери, с иссиня-черными волосами, огромными глазами, с круглыми мордашками. На Рике была бейсбольная куртка цветов клуба «Янки», на Полли — жокейская курточка из малинового с белым клетчатого шелка.
— Если эти кадры в порядке, Симон, — сказал Джулио, — я бы хотел те, что на черном фоне, получить уже сегодня к вечеру. Что скажешь?
— Ты хозяин, — ответил Симон.
— Тогда почему бы вам не остаться на ужин? — предложила Мелисса. — Эта ваша ерунда займет у лаборанта не более часа.
— Мы не хотим причинять вам беспокойства, — сказала Кэйт.
— Никакого беспокойства, поверьте. Я сейчас пойду к миссис Винг и распоряжусь, — заявила Мелиссса. — Вы любите острые блюда, Кэйт?