Мариату Камара при участии Сьюзен Макклелланд
Вкус манго
Посвящается всем, кто прошел этот путь от начала до конца.
Посвящается моему деду, самому любящему и любимому, который учил меня никогда не лгать и не бояться говорить правду.
Mariatu Kamara with Susan McClelland
THE BITE OF THE MANGO
Карта Африки и Сьерра-Леоне
Сьерра Леоне
ПРЕДИСЛОВИЕ
В Сьерра-Леоне любую историю рассказывают для того, чтобы поделиться знаниями, восстановить утраченную связь или переубедить слушателя. Мемуары Мариату выполняют сразу все три задачи. Миру не хватало именно такой истории, напоминающей о силе и стойкости человеческого духа.
«Вкус манго» — необычное, изложенное с пугающей честностью повествование о том, как двенадцатилетняя девочка стала жертвой одной из самых жестоких войн XX века. Это история о том, как девочка уцелела в той войне, лишившись не только детства, но и обеих рук. Ей пришлось научиться жить без них. Каково не иметь возможности вытирать собственные горькие слезы? Как вставать без помощи рук? Об этом и многом другом говорит Мариату в своей повести о потерянной невинности, о предательстве и об исцелении в страшные, лихие времена. Она описывает скромность, культуру, дружелюбие сплоченных жителей деревни в самом сердце Сьерра-Леоне; показывает, как война разожгла тлевшую в нашем обществе искру подозрительности и недоверия, когда сосед ополчился на соседа, брат на брата, сын на отца.
Эта пронзительная и по-прежнему актуальная история изложена простым языком, который отражает невинность Мариату и силу ее желания поведать миру о страданиях детей, угодивших в жернова войны. «Говорить о войне трудно, но, если уж начала, нужно довести дело до конца», — сказала мне Мариату во время нашей встречи в апреле 2007 года. Думаю, этот принцип она применяет к каждому аспекту своей жизни.
Глядя в светящиеся радостью глаза Мариату, не верится, что однажды она запретила себе чувствовать. Встреча с этой потрясающей девушкой в корне меняет представление о жертвах войны. СМИ любят рассказывать об их травмах и увечьях, но умалчивают о способности восстанавливаться и сохранять человечность.
История Мариату — реалистичный пример того, что значит быть и бойцом, и жертвой; что значит изменить себя, чтобы и дальше жить полной жизнью.
Я очень рад, что благодаря этой книге с Мариату познакомится весь мир.
Ишмаэль Бих июнь 2008 года, Нью-Йорк
ГЛАВА 1
Меня зовут Мариату, вот моя история.
Начинается она в год, когда мне исполнилось одиннадцать. В ту пору я вместе с дядей, тетей и кузенами жила в Сьерра-Леоне, в маленькой деревушке.
У сестры отца Мари и ее мужа Али я жила с младенчества и ласково называла их йа (мама) и па (папа). В сельских районах Сьерра-Леоне детей часто растят не мать с отцом, а родня. Как и большинство деревень страны, наша Магборо была крошечной: в ней жило человек двести. Домов с глиняными стенами и деревянными или жестяными крышами было восемь. В каждом обитало по нескольку семей. Взрослые спали отдельно в маленьких комнатах, а все дети — в большой, которую называли гостиной. Жильцы помогали друг другу: хозяйство вели вскладчину, женщины сообща готовили, а мужчины чинили крыши. Ну а мы, дети, вместе играли.
В школу никто из местных не ходил. Как и остальные жители Магборо, наша семья была очень бедной. «Ты должна помогать нам в поле», — твердила Мари. Дети из семей и деревень побогаче иногда проезжали Магборо по пути в школу. Некоторые из них даже учились в частных школах Фритауна, столицы Сьерра-Леоне. При встрече с такими счастливчиками я грустила. Мне очень хотелось своими глазами увидеть, что такое большой город.
Лет с семи, когда я достаточно выросла, чтобы носить на голове пластмассовые кувшины с водой и корзины с кукурузой, по утрам я отправлялась на ферму неподалеку от Магборо обрабатывать поля или убирать урожай. Землевладельцев в деревнях не было: мы работали на ферме сообща и каждые четыре года чередовали посевы, выращивая то кассаву (она похожа на картофель), то арахис, рис, перец или батат.
Не всех обитателей дома Мари и Али связывало кровное родство, но мы считались одной семьей и называли друг друга дядями, тетями, братьями и сестрами. Мохамед и Ибрагим, два моих двоюродных брата, уже жили в деревне, когда я совсем крохой появилась у дяди и тети.