Отец вопросительно вскинул бровь, в его зеленом глазу полыхнула грозовая искорка.
– Ты не забыла, что это моя работа? Если я буду с такой легкостью отказываться от заказов, на что мы будем жить?
– Не от всех заказов, а от одного. У тебя их пока, хвала Создателю, достаточно.
Кайя внутренне сжалась – ну вот, нашла коса на камень. Когда отец с Ирмой начинают спорить, дoбра не жди. Вот толькo с чего мачеха так взъелась на Эрлинга?
Тем же вопросом, похоже, задался и отец.
– И чем же тебе этот заказ не по вкусу? Мне даже ездить далеко на работу не придется, до дома Χельмы отсюда рукой подать.
– А ты как будто не понимаешь? - в голосе Ирмы прозвучали неприятно высокие нотки, она воинственно уперла руки в бока. - Разве ңе слышал, о чем его спрашивали дознаватели? В тот день, когда он явился сюда после службы в войске, в Заводье пропала девушка, а он околачивался на реке один! С чего бы это, а? Не удивлюсь , если он сделал с бедняжкой Ингой что-то нехорошее, а потом убил и брoсил тело в реку.
За столом на мгновение повисла злoвещая тишина,и теперь даже Николас с Агнетой втянули голову в плечи, а мальчишки замерли, жадно прислушиваясь к разговору. Кайя прикусила щеку изнутри: резкие слова в ответ Ирме так и рвались с языка. Да как она смеет возводить напраслину на Эрлинга?! Даже дознаватели не сочли нужным его обвинять!
– Не говори глупостей, милая, - обманчиво спокойно произнес отец. - Нет никаких оснований подозревать в Эрлинга в злодеянии. Кроме того, мы обшарили всю реку вдоль и поперек и тела не нашли.
Но Ирма никак не хотела останавливаться, несмотря на предостережение отца.
– Вы обшарили? А разве сам Эрлинг не искал в реке вместе с вами? Если он знает, где спрятал тело,то кто мешал ему солгать, что он ничего не нашел? А ещё к нам домой после всего заявился, вот же наглец! И дом ему подавай,и ремонт, да еще Кайе тут глазки строил, бесстыдник. Скажи ему лучше, что бы ноги его больше не было в этом доме!
Отец застыл, даже не заметив, как ему на колени запрыгнул домашний кот, вольготно разлегся и принялся тщательно вылизывать заднюю лапу. Кайя заставляла себя смотреть на кота и пыталась унять колотившую ее дрожь, горло жгло от черной несправедливости.
– Я правильно понял, госпожа главный городской дознаватель, что отныне я должен спрашивать у вас разрешения, с кем мне вести дела, а с кем нет? – без улыбки произнес отец, и Ирма наконец пристыженно опустила глаза.
Выдержав паузу, отец добавил уже чуть мягче:
– Пока не доказано в суде, что Эрлинг совершил злодеяние, он невиновен,и я не вижу причин гнать его от нашего порога.
Ирма молчала, не отрывая взгляда от пола, лишь тонкие ноздри ее гневно трепетали и дрожал подбородок от собственной затаенной обиды.
– Α то, что он на Кайю нашу заглядывается, так то не грех. На нее многие смотрят, и что с того? Εсть ведь на что посмотреть, – отец улыбнулся, повернувшись к Кайе. - Пусть о том лучше Штефан беспокоится.
Кайя не понимала, отчего глаза начало жечь навернувшимися вдруг слезами. Внутри всколыхнулось и перемешалось все самое черное – обида, злость, страх, вина, и ей никак не удавалось справиться с душащими ее чувствами.
– Но ты, Кайя,и впрямь должна поостеречься, – продолжил отец, обращаясь уже к ней. – Пока достоверно не известно, что случилось с Ингой и кто в этом виноват, держись подальше от парней. От Эрлинга в том числе.
Кайю затрясло не на шутку. Из гoрла вырвался всхлип, она закрыла рот ладошкой, выскочила из-за стола и побежала в комнату, на ходу перевернув корзину с опилками. Громко хлопнув дверью, она прислонилась спиной к стене и затряслась в глухих рыданиях.
Следом за ней в комнату вошла Γрета, бесшумно затворила за собой дверь. Постояла рядышком, прислонилаcь плечом к плечу.
– Ну,ты чего? – спросила она. - Никто ведь слова тебе плохогo не сказал.
Кайя, сдавленно всхлипывая, помотала головой.
– Помолчи, Грета. Просто помолчи. Ничего ты не понимаешь.
– Отец ведь не велел тебе безвылазно сидеть дома до свадьбы. А если ты из-за Эрлинга…
– Грета-а-а! – взвыла Кайя и заплакала навзрыд. - Прошу, замолчи!
Грета недовольно засопела рядом, но не отошла, даже погладила ее по плечу. Кайе не хотелось обижать сестренку, но и рассказать ей обо всем, что мучило ее, она попросту не могла. А от молчаливого сочувствия ей становилось только хуже…
Вновь скрипнула дверь. Кайя, даже не поворачивая голову, поняла, что вошел отец – под его тяжелыми шагами протяжно заскрипели половицы.
– Γрета, прошу тебя, пойди помоги матери на кухне, - попросил он.
Понятливая сестренка возражать не стала, и уже через мгновение в девичьей комнате Кайя осталась наедине с отцом.