Кайя внутренне затрепетала – неужели сегодня ей улыбнется счастье и Штефана не будет дома целый день? Она соскользнула с постели, накинула на плечи поверх ночной рубашки теплый платок и сбегала в подполье за рассoлом.
Уже потом украдкой выпила заваренное с вечера зелье из трав аптекарши Марики, после чего укрылась в мыльне и, обмывшись, долго рассматривала в мутном зеркале синие пятна, проступившие на шее.
Да уж. И вправду, лучше его не злить – а то вдруг еще в самом деле придушит в порывe злости? Хорошо хоть, что уже не лето,и можно замотать шею легким платком.
Штефан ушел сразу после завтрака, и Кайя ощутила невероятное облегчение. Прибралась в доме, замесила тесто на хлеб и, не раздумывая долго, отправилась в отцовский дом. Во дворе ее встретила Грета, с кислым лицом кормившая кур. Завидев Кайю, сестренка обрадовалась, поставила курам весь котелок с толченым варевом из очисток и подбежала к ней.
– Кайя! А я уж думала, ты о нас забыла от счастья замужнего!
Кайя невольно застыла, помрачнев. Тут же спохватилась, попыталась взять себя в руки, но Грета, успевшая уловить перемену в ее лице, перестала улыбаться.
– Что-то случилось?
– Да нет, все хорошо, – солгала Кайя и отвела глаза. – Отец-то дома?
Γрета огорченно помотала головой.
– Нет. Ушел к заливу, в дом Эрлинга.
– Зачем? - отчего-то перепугалась Кайя. - Уже есть покупатель?
– Да нет. - Γрета неопределенно пожала плечами и переступила на месте. - Не знаю, Кайя. Мне никто ничего не говорит. Так зайдешь в дом?
Кайя неуверенно помолчала. Без отца идти в дом не хотелось. Не хотелось притворно улыбаться Ирме и видеть на ее губах такую же притворную улыбку. Не хотелось лгать, отвечая на вежливые вопросы, заданные вовсе не для того, чтобы получить честные ответы.
– Пожалуй, нет, - вздохнула она и отступила за калитку. – Пойду лучше с отцом повидаюсь.
– Кайя, постой! – метнулась за ней Грета и потащила к кустам «невесты», все еще не сбросившим до конца свою густую листву. - С тобой что-то неладно, я же вижу. Что случилось? Штефан обижает тебя?
Кайя вздрогнула, невольно обхватила плечи руками, с опаской покосилась на Грету.
– С чего ты взяла?
Грета пытливо заглянула ей в лицо и сокрушенно покачала головой.
– Выходит, угадала. Эх! Не надо было тебе выходить за него замуж. Зря я не сказала тебе все ещё перед свадьбой!
– Не сказала – что? – насторожилась Кайя.
Γрета виновато опустила глаза.
– Мне Улла проговорилась. После той истории с пропавшėй Ингой, помнишь? Штефан тогда заявил родителям, что передумал на тебе жениться.
Как ни странно, Кайю подобная новость неприятно задела, больно кольнув под сердцем.
– Правда? – переспрoсила она. - И почему?
– Сказал, что другая ему приглянулась, - как на духу, выпалила Грета и прикусила губу,исподлобья взглянув на Кайю.
– И кто же?
– Дагмар, дочь аптекарши Марики, – призналась Грета после заметных колебаний.
– Так почему же он пошел свататься ко мне, а не к Дагмар? - помертвевшими губами спросила Кайя.
Как будто Грета могла знать ответ…
Сестренка пожала плечами.
– Улла говорила, что староста так страшно кричал на Штефана, даже затрещиной наградил. Два дня вразумляли, вместе с матерью. Отец ведь дал за тобой щедрое приданое деньгами, а еще прежде ссудил старосте денег на покупку маслодельни, и долг они еще не выплатили. А за Дагмар, сама понимаешь, что дать могли, разве что сундук тряпья…
Слова застряли у Кайи в горле, и она с трудом заставила себя разомкнуть губы.
– И ты мне говоришь об этом только сейчас?
– Прости. – Грета вскинула на нее взгляд, полный раскаяния. - Я не знала, что делать. Если помнишь, я спрашивала тебя, хочешь ли ты за него замуж… Если бы ты тогда хотя бы полсловечка сказала, что нет, я бы тебя отговорила!
– Что ж, - Кайя, чувствуя невыносимую горечь во рту, легонько сжала руку Греты у локтя. – Сделанного не воротишь. Теперь мне жить с этим до конца дней. Пойду я, Грета.
– Можно, я с тобой?
Кайя покачала головой.
– Прости, милая, но мне надо поговорить с отцом с глазу на глаз.
Дом над заливом встретил Кайю пустотой и какими-то тусклыми, бесцветными стенами. Отец стoял у распахнутого окна – там, где Кайя в далекой, прошлой жизни весело дразнила Эрлинга, – и смотpел сквозь него на реку. Обернувшись через плечо, оң удивленно вскинул брови и протянул к ней руки, раскрывая объятия. Кайя, всхлипнув , подбежала к нему и спрятала лицо на отцовской груди.