Лидоу отнёс им еду и выпивку, а сам снова встал за стойкой, напоказ протирая уже вымыте кружки.
- Тиана, иди спать, - в который раз сказал он. - Эти засидятся до рассвета. Ночь - мое время, а ты будешь хозяйничать с утра.
- Одна? Вот так сразу? - опешила Тиана.
- Не одна. С моим племянником Тамишем. Только этот оболтус не любит работать, так что готовься к тому, что придется вертеться ужом.
Тиана кивнула. Она всегда была двужильной, но даже ей требовался отдых. И все же, бросив взгляд на новых гостей, не удержалась от вопроса.
- Кто они?
Но Лидоу только усмехнулся.
- Иди-иди.
Тиана поднялась. После насыщенного дня очень хотелось выкупаться, но не к морю же было ради этого идти? Хотя... Тиана замерла на пороге, задумавшись.
- Эй, девка! - хриплый, каркающий оклик в спину сбил с мысли. - А ну иди сюда!
- Господа, - отозвался Лидоу. - Моя помощница очень устала.
- Пусть посидит с нами. Не убудет с вам обоих.
Лидоу что-то возражал, но Тиана уже резко развернулась на каблуках и быстрым шагом подошла к наглецу. Теперь она - трактирная девка, ведь так? Но с позволением бить в голову зарвавшихся посетителей.
Она внимательно посмотрела на сидевшего перед ней мужчину. Высокий, очень, на голову выше Красного герцога, пожалуй. И лет на десять старше. Длинный чуб наполовину седой, кривой шрам пересекает лицо от виска до подбородка.
- Садись, - широкая рука хлопнула по колену. - Выпей с нами.
Приглашение было до крайности любезным - как не принять такое? Тиана опустилась на скамью рядом, взяла кружку.
- За что же мы выпьем? За Императора? Или за победу над дурными колдунами погрязшего в ереси Юга?
Грянувший хохот в ответ хохот изрядно озадачил. Да уж, здесь явно собрались не самые почтительные подданные короны.
- Южных выползков придавили вовремя, - отсмеявшись сказал чубатый. - Но и самим высоким господам недолго осталось тешить свою гордыньку собственной избранностью. Ветер уже поднимается и запален фитиль. Пожарищу быть, и очень скоро.
Тиана нахмурилась.
- Это какие-то стихи? Ты что ли поэт?
- Это предсказание, - сказал незаметно подошедший Лидоу. - Ты - не местная, тебе позволительно его не знать.
- А, - задумчиво протянула Тиана. - Всего лишь. Но всё-таки за что же мы выпьем? Может, за Красного герцога? Уж его-то доблесть вы не можете отрицать.
- Он может быть хорошим врагом, - хмыкнул чубатый. - Я бы предпочел не связываться. Да, за него я выпить готов. Будет жаль, когда он сгорит вместе со всеми на костре огневиков.
Кружки со звоном столкнулись. Желающих выпить за Фъямэ сол Ньэрэ было достаточно. Лидоу сделал Тиане большие глаза и кивнул в сторону лестницы. Что ж, он прав. Она не веселиться сюда пришла, а работать. Но сначала ещё один вопрос.
- Кого вы назвали огневиками?
- Огнепоклонников. Тех, кто служит Повелителю Пламени не только молитвой.
Лидоу сел рядом с ней.
- А что правду говорят, что они совсем подмяли под себя столицу? - спросил. - Что колдунов и ведьм уже хватают на улицах, а если не жгут на площадях, то это только пока?
- Так говорят. С тех пор, как последователи Тахкары примкнули к огневикам, слухи ходят самые разные.
- Вот ваш Красный герцог их всех и разгонит. Когда наденет корону.
- А наденет? - голос, раздавшийся из угла, был неприятным. Скользким каким-то, если голоса такими бывают. - Или передаст Палачу Террузы, как только тот женится на принцесске?
Дядька Лидоу толкнул Тиану локтем, в который раз шепнув: "Иди отсюда", а сам наполнил кружки.
- Да бросьте... Красный герцог - законный наследник, ему повинуются армии, его любит знать...
- Но у него нет ни жены, ни детей. А дочь его сестры скоро станет женой нового Терузского герцога. Такие союзы всегда создают не просто так.
Тиана бездумно глотнула из кружки. Ароматная горькая жидкость обжигала, на глазах выступили слезы. И охота этим просоленным насквозь морским бродягам сплетичать, как последние вертихвостки? А ведь им этот разговор явно нравился! Воодушевились, принялись перебирать скабрезные подробности жизни императорской семьи и знатнейших вельмож. Даже пьянчуги-завсегдатаи подобрались поближе. Гадко. Но трактирная подавальщица им теперь интересной не была. Даже тому чубатому, что ее подозвал.