- А что - он? Ты с ним не пыталась разговаривать про Эмери?
- Кто? А, Реймар? Он не видит смысла тревожиться. Или делает вид, что не видит.
Спрашивать, как он сам, Тиана не стала. Зачем? Всё и так ясно. И, кажется, все же совершенно не её дело.
- А он принц?
Таира, и так долго терпевшая скучные взрослые разговоры, всё-таки не выдержала и подобралась поближе к гостье, присела на подлокотник кресла.
- Ну раз он женится на её высочестве Интаннье, он же должен быть принцем? Как в сказке тётки Маред?
Синие глаза девочки лучились неподдельным любопытством. Ещё бы! Пусть её саму и называли "миргейлской принцессой", Таира росла далеко от всех сложностей высшего общества, её никто и никогда не воспитывал как аристократку. Нире такое и представить было сложно. Тиана, да и, судя по насмешливому взгляду Вэй, не одна она, откровенно забавлялась замешательством подруги.
- Нет, Тая, он не принц, у него другой титул. Но он - правитель Террузы, а, значит, сейчас - всего Юга.
Тая задумалась.
- Но королём он не будет?
- Нет. А вот дети Интанньи будут считаться принцами крови, так же, как и она с братьями.
"И наследовать престол, потому как у нынешнего наследника детей нет" - мрачно подумала Тиана. С другой стороны, сол Ньэрэ ещё вполне мог исправить это положение. Если бы только захотел.
Тая покружилась по комнате, придирчиво оглядела себя в зеркале. Сказала, размышляя:
- Наверное, очень грустно считаться принцем, но никогда не стать королём.
***
Свинцовые волны лизали камни, шипели вскипевшим перламутром пены меж скал узкого фьорда, самого далекого от посёлка. Тая показала его Тиане уже давно, у них с друзьями это было любимым тайным укрытием для задушевных бесед. Теперь для детских игр было слишком холодно и ветрено, и даже самые отчаянные сорви-головы предпочитали другие занятия попытками обуздать паруса в неспокойном море. Так сказала Таира, а уж она-то знала наверняка.
Конечно, купаться тоже было и холодно, и опасно.
Конечно, ни Тиану, ни Ниру это не остановило.
Подруги, не сговариваясь, не обсуждая это заранее, скинули платья и осторожно спустились по плоскому камню.
- Ай! - взвизгнула Нира, когда новая волна чувствительно ударила по ногам, подсекая коленки. - Ну что мне стоило приехать летом?
- Летом здесь не было меня, - заметила Тиана. - Ну что же ты, дивная фея, струсила?
- Я? - Нира расправила плечи. - Никогда.
- А похоже.
Тиана широко улыбнулась и одним мощным движением бросила тело в холодную воду. Вода обжигала, но только в самые первые мгновения. Дальше можно было поймать волну - миргейлские детишки говорили "оседлать" - и нестись за ней вниз-вверх.
Нира догнала её довольно скоро. Золотая фея плавала ничуть не хуже, пусть и выросла не на побережье, а в горной долине. Впрочем, Нире многое давалось легко и просто.
Они скользили в волнах бок о бок. Как дельфины или те самые морские змеи, что мешали жить рыбакам и искателям морских приключений. Они всегда плавали так и так же танцевали - безошибочно чувствуя друг друга, даже с закрытыми глазами. С самого первого дня знакомства, уже и не вспомнить сколько лет тому назад. Именно от этой близости было больнее всего. Будто Нира её предавала и делала это так легко, почти весело.
Соль и горечь впитывались в кожу, в кровь, в кости, даже в душу. Если бы Тиана росла в Миргейле, у неё бы тоже были серые как море глаза, в которых шторма и бури клубятся при любом волнении. Но она была из Гьяччи, и в темноте её взглядов гасли даже чувства.
Это было хорошо, что борьба с волнами отнимала все силы и дыхание, а за их шумом не было слышно никаких слов. Потому что иначе нельзя было прервать разговор о всяких глупостях, и они с Нирой продолжали бы спор. А так можно было забыть обо всём на время и лишь чувствовать всей кожей, всей собой стремительное движение в глубину вод.
Взлетаешь на гребень - дыхание перехватывает от восторга, и - ухаешь вниз, будто с обрыва падаешь. Плавать - это почти летать, ведь верно же?
И когда погружаешься в серо-зеленоватую бездну с головой, когда, пусть и на краткое мгновение кажется, кажется, что закрутит, утянет, не выпустит, и когда выныриваешь, видя рядом такие же испуганно-счастливые глаза - в этом слишком много детского безрассудства. Упоение свободой. Пульс жизни мира, бьющийся в твоем собственном теле. Только ты и горизонт, и плывущая рядом подруга не нарушает гармонии этого дуэта. Потому что она - тоже часть тебя.
А после всего - выбраться на берег, растереть кожу грубым полотенцем, до жжения, почти до боли. Растянуться рядышком на плоских, едва прогретых камнях, укрываясь войлочным плащом. Переговариваться под рокот и плеск волн - прерывистым шёпотом.