- Что я опять пропустил и над чем вы без меня смеётесь? – послышался возмущенный голос сзади нас.
Все синхронно обернулись и увидели жутко недовольного Матвея. Казалось бы, чему возмущаться, когда сам всё пропускаешь? Однако в этом плане Мэтт был ещё ворчливее и придирчивее меня. Если я рационально использовала ворчливость, то этот человек придирался ко всему, что видел или слышал. Почему мы его держим в группе, если он всех раздражает? Потому что талант, каким бы скверным характером он не обладал, не стоит бросать на произвол судьбы. И, как ни странно, именно эта особенность его характера помогла когда-то найти возможность позвать его в состав группы.
Матвей был первоклассным бас-гитаристом. Он с шести лет держал в руках гитару и в одиннадцать чётко поставил перед собой цель стать известным. И у него это получалось: к 16 годам он сменил несколько подростковых групп, где не мог ужиться с коллективом. Он долго тянул с окончательным решением, получив несколько серьёзных приглашений от нескольких местных продюсеров и групп, и не мог выбрать, кто лучше: везде его что-то не устраивало. И если бы не его промедление и придирчивость, то он бы не увидел письмо на электронной почте. Увидев в графе «Отправитель» имя Илоны он, не раздумывая, принял её предложение.
Элла закатила глаза к потолку.
- Мы просто рассказываем ей, что произошло вчера.
- А что вчера произошло? – ещё более недовольно спросил парень.
- Разговор, - терпеливо напомнила ему Элла.
- Ааа, понял, - просветлел Мэтт и улыбнулся. – Да, жаль ты всё пропустила, у этих двоих, - ткнул он пальцем в Алекса и Макса, - были чрезвычайно забавные лица.
Глава 7
- Не сомневаюсь, - я улыбнулась.
- Я тоже не сомневаюсь, - раздался женский голос в колонках.
Илона!
Наш менеджер, улыбаясь, вышла из комнаты звукозаписи. Неудивительно, что мы не знали о её присутствии: в комнату было два входа – из нашего зала и с улицы.
- Ты чудо, что смогла договориться с Джейми! – я бросилась ей на шею. – Я до сих пор не верю, что это реально.
- Это всё на сто процентов правда, - засмеялась Илона. – У него только два условия: чтобы ты написала текст, он его отредактировал, если ему что-то не понравится, и чтобы вы все встретились осенью во время его поездки в Москву для того, чтобы понять, что может в итоге получится.
- К осени надо написать классный-классный текст, чтобы он взял нас к себе на разогрев, - начал мечтать Алекс. – Наташ, что нам сделать, чтобы ты выдала самый лучший текст в своей жизни?
- Боюсь, если она выдаст самый лучший текст, то группу можно будет распускать. А теперь давайте, сыграйте пару песен, и будем думать над новым альбомом.
- Мы что, дети малые и без тебя сыграть не можем старый репертуар? – заныл Алекс, - Не будь как мамочка, Илона.
- Если кто-то из вас ошибётся хоть один раз – выгоню из группы, - не слушая его, сказала она и села на мягкий диван.
Мы засуетились и начали настраивать аппаратуру до конца. Пока ребята путались в проводах, я убрала шлем на тумбочку и начала настраивать свой инструмент – голос.
Сначала вокальная распевка звуками, потом песней, которая вертелась в голове уже десять минут. Не совсем профессионально, но тратить много времени на разогрев связок я не была готова.
Мы сыграли две песни и сыграли их отлично, не допустив ни одной ошибки.
- У кого-нибудь есть идеи насчет новых песен? – спросила Илона.
Я помедлила с ответом и меня опередила Элла.
- У Ники есть! Она мне утром говорила, что написала песню.
- Не песню, а наброски, - проворчала я. - Вы же знаете, что мне не нравится, когда текст не закончен.
- Зато нам будет, от чего оттолкнуться, - возразила мне менеджер. – Покажи, что получилось.
Нехотя я достала из внутреннего кармана куртки сложенный лист, который успела туда засунуть в последний момент перед выходом из дома.
- Только не читай вслух, - попросила я, протягивая ей бумагу.
Все склонились над текстом, кроме меня и Макса. Макс просто не уместился в круг, а я не видела в этом смысла – я знала всё наизусть и лихорадочно думала над тем, что можно добавить в текст.
- Как ты её назвала? – поинтересовалась Илона, тщательно изучая текст песни.
- Пока никак, я его ещё не дописала, это черновик, - буркнула я.
- И весьма хороший. Мне кажется, здесь подойдет как название строчка «Help me die without pain»[3].
- Посмотрим, я ещё буду думать над концепцией песни, не всегда же мой лирический герой должен страдать.