Дестини окинула взглядом ряды молодых людей в синих мантиях. А где-то поставить бы стул и для Росса. Дестини испытала вспышку гнева. «Да, я была влюблена в Росса — и Ливви это хорошо знала. И все равно она забрала его… туда, где никто больше его не увидит. Какое себялюбие… себялюбие и глупость…
Здесь надо бы поставить стул и для Росса. Сегодня он бы закончил школу. И еще два пустых стула надо было поставить, — думала Дестини. — Стулья для наших подруг, Кортни и Бри, ставших жертвами… вампиров.
Четыре пустых стула. Для ребят, которым не суждено закончить школу в это чудесное утро».
Печаль была невыносима. Дестини чувствовала, как по щекам бегут жгучие слезы. Она отвернулась. Она не хотела, чтобы их видел отец.
«Бедный папа. Он, верно, думает о том же самом, — сказала она себе. — Каким-то образом он заставляет себя держаться. Я тоже должна держаться, изо всех сил. Она взглянула на красную кожаную обложку своего диплома и увидела на ней пятна от слез».
Громкие крики вырвали Дестини из ее раздумий. Повсюду вокруг нее ребята вскакивали с мест и подбрасывали шапочки в воздух. Сморгнув слезы, Дестини встала и тоже подбросила свою шапочку.
«Церемония окончена. Я — выпускница, — подумала она. — Я провела целых двенадцать лет с большинством из этих ребят. А теперь мы разлетимся кто куда и начнем новую жизнь».
Новая жизнь…
Она не могла перестать думать о Ливви. Не было способа выбросить ее из головы, хоть бы и на несколько минут.
— Верните ваши мантии в спортивный зал, ребята! — басил в мегафон директор школы мистер Фэрроу. — Не забудьте вернуть ваши мантии в спортивный зал!
Вокруг нее ребята обнимались, смеялись, возбужденно болтали. Некоторые попрыгали со сцены в зал и побежали по проходам навстречу родителям.
Она помахала рукой Ари, поспешила вернуть свою мантию, после чего разыскала папу возле фасада школы, где он разговаривал с группой других родителей.
Было теплое июньское утро, солнце уже стояло в ясной голубой вышине. Желтые лилии вокруг флагштока тихо покачивались на нежном теплом ветру. Семьи толпились на лужайке перед школой, фотографировались, болтали, смеялись.
Завидев Дестини, доктор Уэллер повернулся и крепко обнял ее.
— Поздравляю, — сказал он. На глазах его она увидела слезы. Она обняла его в ответ.
— Мы должны весело провести этот день, — произнес он. — Нужно постараться, не так ли?
Дестини кивнула. Подбородок ее задрожал. Она боролась с желанием разрыдаться.
— Мне нужно ехать мой в офис, — сказал доктор Уэллер. — Но я отвезу вас с Майки куда-нибудь поужинать — в порядке междусобойчика. Идет?
— Идет, — ответила она и увидела, как из школы вышли Ари с Аной-Ли.
— Если Ари захочет поехать с нами… — начал отец. Он уже привык, что Ари наведывается к ним в любое время дня и ночи. Они весьма неплохо ладили.
— Мне кажется, он будет отмечать со своими родными, — сказала Дестини.
Доктор Уэллер кивнул.
— Только мы втроем. У нас будет чудесный ужин. — Она проводила его к внедорожнику. Ему удалось завести мотор лишь с четвертой попытки.
— Папа, тебе действительно пора отдать эту машину в ремонт, — сказала Дестини.
Он улыбнулся.
— Это в моем списке дел.
— Папа, ты же сам знаешь, никакого списка у тебя нет.
— В моем списке дел составить список дел. — Взвизгнув покрышками, он уехал.
Дестини почувствовала, как кто-то постучал ее по плечу. Она обернулась, и Ари тут же поцеловал ее.
— Эгей, мы выпускники. Я вне себя от счастья. Можешь в это поверить? Никакой больше физкультуры. Не будет больше тренер Грин называть меня тюфяком.
Ана-Ли засмеялась.
— То, что ты получил диплом, не означает, что ты не тюфяк.
Ари притворился обиженным:
— Что такое? Оскорблять меня в день выпуска?!
Ана-Ли раскрыла диплом и подняла повыше.
— Полюбуйтесь. Переврали мое имя. Две «н».
— Это ужасно, — сказала Дестини, разглядывая диплом. — Как они могли?
— А стало быть, ты никакая не выпускница, — заявил Ари. — Никто не поверит, что это твой диплом. Теперь вся твоя жизнь будет разрушена.
Ана-Ли показала Ари кулачок.
— Щас я тебя разрушу!
Хохоча, Ари поднял кулаки и начал воинственно приплясывать.
— Хочешь помахаться? А? Помахаться хочешь?
Ана-Ли не обратила на него внимания. Она повернулась к Дестини.
— Ну, как ты?
— Тяжелое утро, — ответила Дестини. — Сама понимаешь.
Ари опустил кулаки. Его улыбка померкла.