Кол прошел через футболку Росса, через середину его груди. Через сердце.
И теперь Росс лежал на полу с широко раскрытыми глазами, пустыми, остекленевшими… широко раскрытыми, словно он все еще смотрел на своего убийцу.
Его голова завалилась на бок. Рот застыл в беззвучном крике. Руки по-прежнему сжимали кол.
— Росс… — выдавила Ливви, повалившись на колени перед его бездыханным телом. — О нет, Росс. О нет.
Убили!
Она баюкала его голову в руках.
Убили. Его тело еще теплое.
И да, она знала…
Держа на коленях голову парня, который заботился о ней так, что согласился последовать за нею… парня, который так сильно ее любил, что стал вампиром, лишь бы не разлучаться с нею… держа на коленях мертвую голову Росса, Ливви уже знала, кто убил его.
Дестини.
Она видела, как Дестини выбежала из здания. Как же она спешила убраться отсюда!
Дестини пришла на рассвете и проникла в здание, чтобы убить Росса.
А зачем?
Баюкая голову Росса, Ливви зажмурилась и напряженно думала.
«Зачем?
Чтобы отомстить мне за то, что я разрушила семью.
Нет.
О, постой-ка. Я поняла. Я все поняла. Это она так отомстила мне за Ари.
Дестини решила, что это я убила Ари. Так она в отместку убила Росса.
Бедный, милый, ни в чем не повинный Росс.
Неужели Дестини оказалась на такое способна? Неужели она могла быть настолько разъярена? Настолько отчаянна? Настолько безумна?
Да. Я видела ее лицо, когда она выбежала из здания.
Я видела слезы, бежавшие по ее щекам. Видела ее дикий взгляд. Страх, смешанный с яростью. И с ненавистью.
Она ненавидит меня так сильно, что убила парня, который меня любил».
Заходясь горестным воем, Ливви обняла мертвую голову Росса, прижала ее к себе и в последний раз пробежалась пальцами по его волосам.
— Тебе это с рук не сойдет, Дестини, — проговорила она, чеканя слова. — Я найду способ рассчитаться с тобой. О да, найду. Мало не покажется.
Глава 26
Я хочу растерзать ее на кусочки
Всхлипывая, Ливви бережно опустила голову Росса на пол. Шатаясь, поднялась на ноги, сняла одеяло с его узкой койки и накрыла им тело.
Ее всю трясло.
«Каково это — когда остро отточенный деревянный кол пробивает твою грудь и вонзается в твое сердце?»
Она не могла даже вообразить, какую муку испытывал Росс перед смертью. Боль от удара. Волны боли, поражающие все тело, словно электрические разряды… и главное — осознание… осознание того, что жизнь покидает тебя.
Она схватилась за собственную грудь. Внезапно ей показалось, что она не может дышать.
«Я должна выбраться отсюда».
Все еще держась за грудь, она отвернулась от Росса и заковыляла к выходу. Только выбравшись в коридор, она снова смогла дышать. Затем она поднялась по лестнице и бросилась к своей квартирке, туфли громко стучали… Как это прекрасно — когда ты можешь издавать звуки, быть живой, бежать… Росс никогда больше не будет бежать… никогда…
Солнечный свет лился в окно. Она стала рыться в комоде, пока не отыскала солнцезащитные очки. Надела, моргая, сердце колотилось, а перед глазами стояли две картины.
Две картины, никак не желающие исчезать…
Росс, лежащий мертвым на полу, его руки — его прекрасные руки! — сжимающие деревянный кол, которым его убили.
И Дестини, выбегающая из здания, по щекам бегут слезы, на лице застыла гримаса горя и ярости.
Ливви расхаживала взад и вперед по маленькой, практически пустой гостиной, сжимая кулаки. Ярость все сильнее вскипала в ней, пока она не почувствовала, что готова взорваться.
«Как бы я хотела проследовать за Дестини до дома, — думала она. — Ворваться в дом прямо во время завтрака и вытащить ее на улицу. И терзать ее, раздирать на кусочки голыми руками.
Боже мой. Неужели я на такое способна? Неужели я могла бы сделать это на глазах у папы и Майки?
Вполне. Все равно меня дома никто не ценил. Никто никогда не пытался меня понять. Дестини всегда была эдакая «прынцесса». Ну а я была… проблемной.
Что ж, я пыталась этого избежать. Я пыталась сбежать из семьи. Одолжение им сделать хотела. Свалить к чертям, и никаких вам проблем.
Так почему моя сестрица не желает от меня отвязаться?
Сидела бы дома, Ди, как хорошая девочка. Оставалась бы с папой и Майки, была бы «прынцесса».
Не стоило заявляться сюда и убивать того, кто был мне дорог».
Она чувствовала, как снова нарастает ярость, как все мышцы напрягаются. А потом вдруг навалилась такая тяжесть, словно тело весило тонну.