— Ты слаба! — кричал он, лицо его раскраснелось, глаза от гнева лезли из орбит. — Ты слишком слаба. Я не могу допустить, чтобы выжили слабые!
Он швырнул ее об стену с такой легкостью, словно она ничего не весила. Сьюзи отлетела от стены, издав стон боли, и упала спиной на кушетку.
Прежде, чем она успела пошевелиться, Патрик высоко занес над ее телом остро заточенный кол — и обеими руками опустил его. Сьюзи дико завизжала, когда кол пробил ее грудь, проткнул сердце и с громким чмокающим звуком вышел из спины.
Нет, думала Ливви, оцепенев от ужаса, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд. Она же моя подруга… она же моя подруга!
Сьюзи извивалась и лягалась, ее руки и ноги били по воздуху, словно лапки пришпиленного насекомого. Патрик удерживал кол, вгоняя его все глубже и глубже в ее грудь, вцепившись в него обеими руками, проталкивая его через ее тело.
Сьюзи опять закричала, на этот раз слабее. Она схватилась за кол, пыталась выдернуть его из груди. Но ее силы иссякали. И тело ее уже начинало распадаться.
Ее кожа стремительно облезала. Огромные куски отваливались от ее рук, ее лица. Глаза вывалились из глазниц и покатились по полу. Плоть на лбу и щеках истаивала, обнажая кости.
Ее скелетированные руки все еще цеплялись за кол, дергали его из стороны в сторону — пока и кости не начали распадаться.
Ливви с ужасом смотрела, как череп Сьюзи рассыпался в порошок. Ее руки — от которых остались теперь лишь голые кости — упали на пол и развалились на куски, а затем и куски рассыпались. Через несколько мгновений ее пустая одежда осталась лежать на полу, тело исчезло, и лишь веющий из окна ветерок разносил по комнате несколько клочьев праха.
«Она была старше, чем я думала, — поняла Ливви. Такая старая, что рассыпалась в прах. Она… она не заслуживала такой смерти».
— Слишком слабая, — пробормотал Патрик себе под нос и со злобой швырнул кол об стену. — Слабых нельзя оставлять в живых. Нельзя!
С губ Ливви сорвался тихий вскрик.
Неужели он услышал?
Она не стала выяснять это. Повернулась и бросилась бежать. Споткнувшись о распростертое тело Моники в гостиной, она чудом удержала равновесие и побежала дальше.
Стрелой пронеслась она по коридору, спотыкаясь о мусор и кучи старых газет. Задыхаясь, достигла лестницы, схватилась за металлические перила и начала подтягиваться вверх, усилием воли переставляя ослабевшие ноги.
Хватая ртом воздух, она достигла второго этажа и очертя голову бросилась к своей квартирке. В теплую темноту, освежаемую ветерком из окна. В темноту и обманчивую безопасность собственной спальни; там она долго сидела, обнимая себя руками, не переставая дрожать. Она зажмурилась и стиснула зубы, пытаясь унять дрожь.
Но она не могла выбросить из головы образ Патрика, пронзающего колом грудь ее подруги, его лицо, искаженное от ярости, тошнотворный звук, с которым кол проткнул тело Сьюзи. Ее костяные руки, поднятые, словно она молила… молила о пощаде.
Живот скрутило. Ливви сделалось дурно. Она подошла, шатаясь к неостекленному проему окна, перегнулась через подоконник, и ее вырвало кровью, которой она недавно напилась — ее ужином. Кровь, казавшаяся тогда такой сладкой, сейчас жгла ее горло, едкая и горькая, как кислота.
Продолжая содрогаться в рвотных спазмах, она услышала какой-то звук за спиной. Вытирая рот тыльной стороной руки, повернулась к двери.
Патрик?
Нет. Шаги удалялись. Какой-то другой вампир возвращался домой с ночного промысла.
Ливви скинула туфли и забралась в постель. Натянула на голову одеяло и снова попыталась перестать дрожать. Но как могла она не думать о том, что обе ее подруги мертвы?
Патрик. Патрик убил их.
Он искореняет «слабых».
А это значит… что и Росса убил не кто иной, как Патрик.
Закутавшись в одеяло, точно в темный и теплый кокон, Ливви пыталась собраться с мыслями. Теперь ей все становилось ясно. Весь ужас ее положения. Опасность, в которой она оказалась.
Теперь все стало ясно.
Дестини не убивала Росса. Патрик убил его; за то, что тот был «слабый», за то, что хотел повидаться со своими родителями, за то, что тосковал по родному дому.
Патрик убийца. Он убивает своих же!
«Дестини невиновна. Она, должно быть, приходила меня предостеречь. Или снова хотела умолять, чтобы я бросила эту жизнь и вернулась домой, где папа мог бы вылечить меня.
А я согласилась отдать ее Патрику, разрешила ему обратить мою родную сестру в вампира. Я вызвалась одурачить ее парня и заставить его обменяться со мной кровью, чтобы и он стал вампиром».