— А я совсем другая. Я мексиканка, хоть и не по крови, но в душе. Я — дитя бандита. И не знаю ничего такою что должны уметь леди. Может, из-за этого со временем у нас возникнут проблемы. Советую тебе хорошенько об этом подумать.
— Я уже обо всем подумал. Да, мне понадобилось много времени, чтобы забыть о том, где и как ты воспитывалась.
— Ты не должен забывать этого. Я такая, как есть.
— Понимаю. Но забыть — это не то слово. Я вдруг понял, что Мэрилин не единственная, кто обманывал меня. Я сам вел себя как глупец. Мэрилин из тех, кого в свете называют «леди». Она выросла в богатстве и роскоши, хорошо образованна и все такое, но по существу она дрянь. Осознав это, я пришел к выводу, что внешний лоск и хорошее происхождение не имеют никакого значения. Хотя, признаться, твое происхождение мне тоже не слишком нравилось. Хуан был сильным. Этот человек, оказавшийся вне закона, жил грабежами, но не проявлял жестокости, не был пропитан ненавистью. Если бы ему выпал хоть небольшой шанс, Хуан добился бы многого и соблюдал закон. Он любил тебя и делал все, чтобы ты не пошла по его пути. Он понимал, что ведет плохую жизнь, и не хотел, чтобы ты последовала его примеру. О, для тебя все могло сложиться гораздо лучше, но это не твоя вина.
Уступив внезапному порыву, Антония поцеловала Ройала. И тут же оказалась в его объятиях. Когда он вдруг отстранил ее, Антония была очень разочарована. Но все же она видела, что Ройал желает ее так же страстно, как и прежде.
— Так мы поженимся?
— Ты предлагаешь это не только потому, что у нас будет ребенок?
— Нет, хотя я солгал бы, утверждая, что это не имеет значения. Я хочу, чтобы ребенок носил мое имя. Не знаю, как сказать…
— Ты сказал вполне достаточно. Я принимаю твое предложение. Мы поженимся. Но когда?
— В субботу. Это ближайший день, когда сможет прибыть священник.
— Ты уже попросил его приехать?
Ройал понял, о чем она подумала.
— Я был уверен в том, что не позволю тебе сказать «нет».
— И когда же ты пригласил священника?
— Неделю назад.
— Почему же ты так долго не решался сделать мне предложение?
— Трусил.
— Боялся меня? — удивилась Антония.
— Да, боялся, что мне не удастся убедить тебя.
— Не удастся, но почему?
— Не знаю. Ты хочешь еще о чем-то спросить меня?
— Да. — Антония глубоко вздохнула. Спросить его об этом было куда тяжелее, чем встретиться лицом к лицу со всей бандой Рауля. — Это будет настоящий брак?
— Я не совсем понимаю, почему ты об этом спрашиваешь, но скажу тебе, как вижу наше будущее. Мы будем делить с тобой постель, вместе работать, вместе радоваться нашим успехам, иметь детей…
— Может, я сначала рожу этого, первого? — усмехнулась Антония.
— Не возражаю.
— Как благородно!
— Так на чем я остановился?
— На детях.
— Ах да! Мы будем радоваться, наблюдая, как растут наши дети, и, — он строго посмотрел на нее, — ты не сделаешь ни одной попытки удрать с каким-нибудь смазливым молодым человеком.
— Но никаких салунов. Или Луизы. И никаких прогулок на сторону.
— Нет, но какой у тебя ужасный язык! Что значит «прогулок на сторону»?
— Томас говорит, что многие женщины жалуются на неверность мужей.
— И он из жалости тащит их к себе в кровать.
— Да.
— Этот парень добьется того, что его когда-нибудь пристрелят!
— Во всяком случае, у него неплохие шансы на это.
— Ну, хватит обсуждать проделки Томаса! Мне осталось ждать еще целых два дня!
— Да. Два дня. Мне надо поговорить с Патрицией и Марией. — Антония подошла к двери и обернулась: — А ты пойди поиграй в карты с О'Нилом, — предложила она и поспешила вниз.
Патриция, Мария и Роза обрадовались этой новости, и это было очень приятно Антонии. Чем лучше они принимают ее, чем большее место в жизни Ройала она займет, тем надежнее будет их брак.
Остаток дня Антония посвятила приготовлениям к свадьбе. Из-за недостатка времени, а также потому, что ее беременность была уже заметна, они решили сыграть свадьбу на ранчо и пригласить только самых близких друзей. Ройал чувствовал себя виноватым, но Антония убедила его в том, что для нее это не имеет значения.
Добравшись наконец до кровати, Антония так и не смогла уснуть. Услышав тихий стук в дверь, она совсем разволновалась, поэтому была немного разочарована, когда вместо Ройала увидела Патрицию. Ей хотелось бы провести ночь, занимаясь любовью, но и дружеский разговор был тоже приятен. Может, это поможет ей заснуть. Интересно, что скажет Патриция?
— Я не была уверена, что ты одна. — Патриция, покраснев, присела к ней на кровать.
— Ах, Ройал такой джентльмен! Он сказал, что наша брачная ночь должна быть какой-то особенной.
— Что ж, это он неплохо придумал.
— Ты удивлена? Думаешь, твой брат не будет хорош в эту ночь?
— Трудно думать о брате как о любовнике, или романтике, или что-то в этом роде. Брат, особенно старший, всегда говорил, чтобы я не болтала лишнего и не путалась под ногами. А у меня было четверо братьев и все старше меня.
— Один из них погиб на войне?
— Да, — вздохнула Патриция. — Дентон. Он был следующим после Ройала. Это так печально. Я понимала, что это чудо, когда трое вернулись домой целыми и невредимыми. Странно, но я не чувствовала неприязни ни к одному из братьев, как это часто бывает у сестер. Я молилась за всех них. Самое страшное — что Дентон пропал без вести.
— Откуда же ты знаешь, что он погиб?
— На том месте, где видели Дентона, оказалась большая воронка и лежала его убитая лошадь. Что же нам оставалось думать? А ты, Антония, уверена в том, что поступаешь правильно? Ты любишь Ройала?
— Да, очень люблю, но если ты скажешь ему об этом, я прибью тебя.
— А ты сама ничего не говорила ему?
— Нет. Но и Ройал не говорил мне таких слов.
— Поэтому и ты не можешь их сказать?
— Конечно. Как по-твоему, наша любовь похожа на ту, что у тебя с Оро?
— Не знаю. А может, это все из-за ребенка?
— И да и нет. Я не уверена, что он предложил бы мне выйти за него замуж, но теперь, когда я жду ребенка, Ройал сделал это. Хочет, чтобы ребенок носил его имя.
— Но он хочет и тебя.
— Наверное. — Антония пожала плечами. — В нем еще сохранился огонь.
— Почему ты так спокойно ко всему относишься?
— А о чем мне беспокоиться?
— Ты выходишь замуж, и это очень романтично, а у тебя все не так! Ведь это же навсегда!
— А что, вы с Оро не можете оторвать друг от друга влюбленных взглядов? Сомневаюсь. Ах, Магнифико! — Антония почесала за ухом подросшего щенка, когда тот забрался к ней на кровать. — Плохо одному под кроватью?
— Он будет крупной собакой, — улыбнулась Патриция. — Магнифико и сейчас большой. Но послушай, Антония. Я вовсе не такая дурочка, чтобы думать, будто вся жизнь — это только любовь.
— Знаю. Мне тоже хотелось бы быть пылкой невестой, и я жалею, что это не удалось. До того как я убежала и угодила в руки Рауля, я надеялась. Собиралась сказать Ройалу о ребенке. Мне казалось, что я хорошо его знаю и мы с ним поженимся не только из-за ребенка. Кроме страсти, есть и другие чувства, уверена.
— Как, ты все еще уверена в этом?
— Да, хотя теперь начинаю сомневаться.
— Я тоже сомневалась в Оро, в себе самой, да и во всем. Это потому, что брак — навсегда.
— Да. Навсегда, на всю жизнь, а я не знаю, будет ли Ройал любить меня столько лет. Может, это глупо?
— Совсем не глупо, — отозвалась Патриция.
— Вечная любовь — это единственное, чего он мне не предложил. Ройал даже говорил о верности. Нелепо жаловаться на то, чего не имеешь.
— О чем ты?
— Я боюсь все испортить. Обвинять Ройала в том, что я отдала ему свою любовь и ничего не получила взамен, неправильно. Он питает ко мне какие-то чувства.
— Еще бы! Знаешь, что было с ним, когда ты ушла отсюда? Ройалу было еще хуже от того, что он сознавал свою вину.