Ответ и поведение заставляют внутри себя усмехаться.
— Может бухгалтерия что-то напутала… — жду реакции, и он удивленно застывает: — У меня тут тридцать семь числится.
Абрамов не двигается и выражения лица не меняет, а потом, видно, подыскав нужный ответ, в итоге двигается по направлению к дивану.
— Слушай, я потом проверю, скинь мне. — садится, расстегивая пуговицу пиджака: — Что мы все о работе, как дела? Как мелкая?
Нет, ну он совсем меня за болвана держит.
— Запроси потом у секретаря. — отвечаю про отчет, чтобы сравнить мой верный и его с корректировками: — С чего вдруг интересуешься дочерью? — с ухмылкой добавляю.
Вероятно думал сменить тему, что ж пойдем этим путем.
— Да что-то и неслышно про нее ничего… — тянет: — Слушай, скоро ж твой день рождения… Что замутим? — вдруг хлопает в ладоши.
Замутим…еще как замутим.
— Пока не думал, если честно. Но там Катерина наверняка что-то готовит. Это ж для нее попытка показаться миру.
Ухмыляясь, в голове гоняю, может ли вообще существовать факт их связи.
— Ну ты знал, на что шел… — туманно заявляет.
— И на что же, по-твоему?!
— Ну как, Панкратова ведь всю жизнь за кошельками гонялась… — пожимает плечами.
— Да…только, все считали, что именно Вероника почему-то метила в мое портмоне. — звучит с усмешкой, но взгляд серьезный.
— Опять двадцать пять! — мгновенно раздражается он.
Хах. Давай, дружище, давай.
— А разве не так?!
Сам на пределе, но старательно сжимаю подлокотники, чтобы хоть куда-то направить это безудержное желание расхреначить его к чертям собачьим.
— Слушай, Риз, ну твою мать, тебе самому то не надоело копаться в том, что было?! Блядь, она трахалась как шлюха с каким-то уродом!!! — повышает голос, а собственный скрип зубов, кажется даже заглушает его голос.
По крайней мере в моей голове так.
— Так ли она и трахалась?! — задаю вопрос прищуриваясь.
Это останавливает его чертыханья и заставляет в шоке уставиться на меня.
— Че она опять тебе наговорила после того, как я ушел?! — спрашивает, определенно напрягаясь.
Поза так и кричит, что он, сука, на очке.
— Сказала, что никогда не предавала меня. — отвечаю, потирая подбородок.
— И ты ей веришь?! Ты своими глазами видел запись! — он буквально взрывается, вскакивая с дивана.
А я мать его, едва сдерживаюсь, наблюдая этот цирк.
— Ты прав. — звучит глухо и серьезно: — Не понимаю зачем ей сейчас признаваться…
— Это ж прозрачно! После того, как она завалилась на своей сцене все пошло под откос, конечно, деньги то нужны. Ты ведь сейчас, на коне. И тогда был да, но сейчас то круче. — ухмыляется он: — Не всем дано так.
Смотрю на него, очевидно, многого не зная о своем “друге”.
Значит о сцене он знает… Ублюдок! Не всем, говоришь, дано так… Что это, у семейки проблемы, и сынок решил подсобить моими деньгами?!
Держи. Себя. В. Руках. Ризанов.
— Что за падение на сцене?! — делаю вид, что совершенно не представляю о чем он вещает.
Затыкается, и даже слегка краснеет. Непонятно, то ли от гнева на самого себя, то ли от того, что так тупо проболтался. Очень этот человек по натуре не любит прокалываться.
— Да, слушай, как-то мельком давно видел, мол че то случилось. Не бери в голову. — отмахивается: — Я пойду, ты подумай по поводу праздника, идет?! Надо бы как в старые добрые…
Глаза совсем не выдают бывалого интереса в том, что он говорит, но я киваю, провожая его взглядом.
Беги, сука, беги. Будет тебе, как в старые добрые.
Глава 25
Неделя проходит в каком-то сумасшедшем ритме. Постановка, многочисленные прогоны и внесение изменений в хореографию буквально отнимает все силы. Кажется, что в моих мыслях только то шоу, что мы должны представить зрителям.
Нет времени даже обдумать все слова Абрамова, да и стоит ли тратить на это свои драгоценные минуты. Не знаю, слушал ли Ризанов запись, поверил ли, но как ни странно, моя просьба не трогать, наконец, дошла до его мозгов. И он даже исполняет ее, что в принципе, кажется удивительным.
Однако, есть какие-то сомнения, что это лишь затишье, что буря все же настигнет. Хочется успеть доделать все свои обязанности, и уехать, чтобы не зацепило. Пусть разбираются здесь сами. Все, что я должна была узнать, я узнала. Остальное совершенно не мое дело, и уж тем более, не должно меня волновать.
Откровенно признаться, я будто немного успокоилась, нет порой еще всплывают кадры с ним. Уже сборная солянка из прошлого и настоящего, но как будто бы я реагирую не так остро. Может быть душа успокоилась, доказав, что я не тот человек, который якобы предал его.