Возможно, это и выглядит с моей стороны эгоистично, некрасиво. Но она ведь не знает всей истории.
Я не буду заниматься воспитанием Мии, только потому что ее не до папаша с такой же мамашей алчные твари. Девочку я не оставлю в любом случае. Но и не буду гребаным альтруистом.
Я далеко не идеальный человек, и не стремлюсь к этому несуществующему идеалу. Она хмурится, вставая напротив между окном и мной. Ищет ответ в глазах.
— О чем ты?
Отчего-то говорить не хочется, будто это жалкая попытка себя воскресить в ее мыслях.
— Артур!
— Неважно.
— Подожди, — дотрагивается до меня рукой: — Говори. — лазурь ее глаз на полном серьезе прожигает.
— Не было никакой ночи с Панкратовой. — поднимаю ладони, громко вдыхая: — Я изменил тебе ровно также, как ты мне. Она что-то подмешала, и действительно пыталась устроить, чтобы что-нибудь да произошло. Но не получилось.
По мере того как я заканчиваю, глаза Ники буквально готовы вывалиться из орбит. А затем она прикрывает их, вскидывая руку к окну.
Ее немного ведет, и я со страхом в глазах молниеносно реагирую, придерживая за талию.
— Тебе плохо?!
Она отрицательно качает головой, но резко побледневшая, фактически обмякает, закрывая глаза.
— Юля! — повышаю голос со страхом в голове, хватая девушку на руки.
В два шага пересекаю расстояние, аккуратно укладывая ее на диван.
— Юля, твою мать! — громогласный рык раздается на весь кабинет.
В кабинет врывается секретарь.
— Нашатырь! Живо!
Девчонка судорожно кивает и уносится к аптечке. Перевожу глаза на женщину, которая как будто видение. Убираю волнистые прядки от ее лица.
— Ты так нужна мне… — хриплый шепот, что срывается, заставляет сжать зубы и глубоко вдохнуть: — Все бы отдал за один шанс, Красивая. Абсолютно все.
Секретарь влетает обратно, практически падая на пол, и доставая нужный мне тюбик и вату. Аккуратно, вожу у носа отвратным запахом, и Ника медленно приходит в себя.
Отправляю явно нервную помощницу, оставаясь наедине с Вероникой.
— Эй, ты как? — заглядываю в глаза, как только она потихоньку их открывает: — Ты потеряла сознание. — не знаю, надо ли это объяснять, но все же озвучиваю.
— Лучше… — отвечает, а потом словно резко вспомнив о чем мы говорили, останавливается глазами на моем встревоженном лице.
Качает головой, и тут же слезы стекают по ее вискам. Силы воли сейчас нет, поэтому едва касаясь, стираю их.
— Как же так, Артур? — болезненно шепчет она.
И на это у меня нет ответа.
За дверью кабинета слышатся голоса и крики, но это словно где-то далеко, пока дверь не распахивается и я не вижу разъяренную мразь.
Сука!
— Я еще даже бумагу о разводе не получила, а ты уже с ней?! — буквально сиреной орет Панкратова, только увидев Нику.
— Рот закрой. — встаю чуть впереди дивана.
Ника тут же суетится, садясь на диване.
— Что?! Помешала?! — злорадно усмехается, пытаясь найти глазами ее реакцию.
Но двигаясь вперед, закрываю обзор на женщину, которой они оба сломали жизнь.
— Какого хрена ты здесь делаешь?! — чеканю сжимая зубы, и удерживая руки от того, чтобы не швырнуть ее сразу на первый этаж офиса.
— Ты видел, что твой адвокат мне прислал?! — орет, тыча в бумагу с моими требованиями.
— Скажу больше, я это диктовал. — усмехаюсь, на что ноздри женщины раздуваются крыльями.
— Ризанов, я вытрясу с тебя каждый рубль за унижение и за измены в браке! Это просто так не закончится!
Слова откровенно смешат, и я не удерживаюсь.
— Попробуй. — развожу руки в стороны, давая тот ответ, на который она почему-то не рассчитывает.
— Ты ведь не докажешь, что я в чем-то там участвовала! К тому же у меня маленькая дочь! А ее отец — Ризанов Артур Александрович! — с триумфом восклицает.
— Артур может быть и не докажет…. — подает тихий, но уверенный голос Вероника.
Хмурясь оборачиваюсь на нее.
— Но я еще не подавала ни заявления, ни показаний. — заканчивает она.
Глазами даю понять, что нет, так не пойдет. Однако, она поднимается, вставая рядом со мной и смотрит так, как будто сейчас, на пару секунд, есть мы.
Мы, которые поддерживали друг друга, ценили и оберегали. Мы, которые были одним целым, пока я не бросил наш снежный шар, оставив на нем трещину. А затем, и вовсе не прокатился по нему пятитонником.
— Если я выступлю потерпевшей стороной от вас обоих, покажу то видео, которое было сделано вами. То… — Ника говорит так, будто каждый день участвует в судебных процессах, без тени сомнений.