Заканчиваю монолог, с безмолвными слезами глядя на него.
— Простите, вам пора. — заглядывает в палату реанимации медсестра.
— Ннет. — хмурюсь, судорожно вытирая лицо: — Я здесь подожду.
— Девушка…
— Я не уйду. — мотаю головой и вижу, как в проеме появляется Максим.
Он поджав губы смотрит на меня, и уводит медсестру, очевидно, снова договариваясь.
Кладу голову на ручку кресла и наблюдаю в ожидании увидеть его первое движение.
Глава 42
Артур
Состояние полной дезориентации. Башка гудит какой-то путаницей, хочется пить. Тело словно весит тонну. Не могу пошевелиться. Не понимаю вообще ни черта.
Свет яркий, глаза режет.
Что, и где, и как.
Еще во рту мешает что-то.
Пытаюсь повернуть голову, но получается только двигать зрачками. Глаза ловят мутную фигуру. Мозг в состоянии какого-то коматоза.
Стараюсь сфокусировать зрение, и мало-помалу картинка проясняется.
Всматриваюсь и не понимаю. Я ведь знаю ее. Напрягаюсь со всей своей дури, ощущая какое-то нелепое тепло.
А потом словно приходит озарение. Девочка моя красивая.
Всплеск гормонов резко ударяет и какие-то датчики пиликают чаще. Сердце словно запускается по новой, только от того, что вижу ее.
Память немного помогает, подкидывая наш фильм в мутную голову.
Черт!
Под какой-то тканью, Вероника, полусидя спит. Только кажется напряженной, будто сон отнюдь не сладкий.
Эта техника раздражает своим пиликаньем, не хочу ее будить. И в то же время хочу встать и подойти.
Но я словно овощ, который и рукой двинуть не может.
Пытаюсь успокоить свой выброс эндорфинов, чтобы только прекратились звуки.
В палату кто-то входит, подходя ближе. Какая-то девушка в медицинской форме снимает маску.
— Здравствуйте. — проверяет зрачки: — Как себя чувствуете? — что-то еще делая, спрашивает. — Ти-хо. — еле ворочая языком, отвечаю невпопад глухим и неприятно скрипучим голосом.
Снова взгляд на нее, а медсестра вскидывает брови.
— Она только недавно уснула. Пришлось помочь, так что сон еще крепкий. К вам сейчас придет доктор. — пытаюсь кивнуть, так и не сводя взгляда с нее.
В голове только что звон и больше ни черта.
Снова пытаюсь пошевелиться и рука, как минимум одна, хотя бы дает намек на покалывающие ощущения.
Из аварии помню лишь какое-то убийственное спокойствие. Вряд ли адекватный человек готов встретить свою смерть.
Но я… Так ладно, самоанализ позже.
Сейчас надо прийти в себя максимально быстро, Ризанов. Хрен его знает, что вообще творится.
Твою мать!
Снова пытаюсь пошевелиться. Теперь уже ногой, но, блядь…одна словно и не моя вовсе, ни черта не чувствую. Вторая понемногу выходит из состояния сонливости.
Раздражаюсь и сам не понимаю на что.
Похоже одну сторону нормально размотало…Надеюсь, что не останусь полным инвалидом… Мысль заставляет скрипеть зубами.
В палату с энтузиазмом на лице входит врач, бросая взгляд на спящую посетительницу.
— Все хорошо у Вас значит? — подходит ближе и смотрит зрачки, будто я подопытный кролик. — Да. Пить. — кивает. — Отлично, господин Ризанов. — записывает себе что-то: — Какой сегодня год?
Смотрю на него, как на идиота.
— Вы помните, что произошло? — Пить.
Пока этот докторишка не даст мне воды и слова не скажу. Он кому-то там кивает, и медсестра дает трубочку.
Черт, как хорошо!
— Спокойно. Хватит пока. — Вы помните, что произошло? — Авария. — врач снова кивает. — Как вас зовут? — Вы серьезно? — хмурюсь, но он довольно улыбается. — Н-да, Вы не сговорчивый пациент. Однако, речь вполне внятная…для вашего состояния. — Сколько я здесь, у меня там дела… — пытаюсь понять и сориентироваться во времени. — Несколько дней. У вас черепно — мозговая травма. Кровоизлияние удалось остановить. Вы счастливчик.
Да уж, если бы.
— Долго я буду тут? — намекаю на палату. — Надо провести ряд обследований, и только после можно будет сказать. — Я в норме. — тут же отвечаю, но по глазам понимаю, с этим врачом я не договорюсь. — Сейчас проведем осмотр и может быть освободим Вас… от вашего шлема… — указывает на забинтованную голову. — Был бы признателен.
Безэмоционально выходит из меня.
Через минут двадцать, медсестра, под зорким глазом врача, оставляет на голове лишь намек на повязку. Дав указания, чтобы я оставался тут, будто могу куда-то уйти, они удаляются. Судя по тихим разговорам, хренова туча процедур и обследований, что мне придется пройти, толсто намекают на внеочередной отпуск.