— Давай я просто перескажу тебе подслушанный разговор, а ты уже сам решишь, так или не так истолковала я то, что услышала.
— Хорошо, рассказывай, — продолжал снисходительно улыбаться Артем, но по мере рассказа лицо его темнело, подобно грозовому небу. — Ты ничего не перепутала?
— Я рассказала только то, что слышала. Думай сам.
Он уставился в одну точку и шевельнул губами, как если бы хотел что-то грубое сказать, но передумал.
— Вот, значит, как они решили? И вправду, зачем брать машину с грузом? Вдруг опрокинется? Вдруг с разгрузкой будут проблемы — не в чистом же поле заниматься ею? Лучше уж сразу взять деньги. А, главное, при любом раскладе тень на Валерию не упадет. Она и груз приняла без задержки, и расплатилась, пусть даже и с финансовыми нарушениями. Во всяком разе, это не убийство.
Он говорил вслух, рассуждая и прикидывая, и лишь один раз спросил:
— Ты ничего не упустила?
— Вроде, нет… Разве что, этот Рафик упомянул о каких-то куклах.
— О куклах?
— Ну да… Мол, не положила ли Валерия в дипломат кукол. А та запротестовала: как бы я осмелилась…
— Рафик, говоришь? Не иначе, местная "Коза ностра". Небось, куклы Лерочке боком бы вышли. Значит, расчет мы получили полный…
Я вспомнила, что видела в каком-то нашем фильме, как делали этих самых кукол. Аккуратные кусочки бумаги, вырезанные по размеру купюры, а сверху и снизу по паре настоящих банкнот. На вид — обычная упаковка денег.
Артем помотал головой как конь, отгоняющий мух.
— Чувствовал ведь, что идет слишком гладко. И Санька предупреждал. Недаром же он всю дорогу был как на иголках. А эти её извинения, что на обратный путь не успела товар подготовить… Три ящика клубники забраковала…
— А Рафику этому сказала, что один.
— Даже в мелочах не может не надувать. Связаться с таким человеком!
— Но деньги-то в дипломате настоящие. Давай обратимся в милицию.
— Малыш, какая милиция! Валерия все рассчитала тонко. Ведь по документам никаких денег у меня нет. А иначе — подоходный налог, налог с продаж и прочее… В глазах закона я — преступник… Да обратись мы в милицию, деньги у нас конфискуют, и все! А как с совхозом расплачиваться?
— Значит, у нас нет никакого выхода?!
Сказать, что я была просто в отчаянии, значит, ничего не сказать.
— Как это, нет, — есть! — Артем вытащил из-под сидения свой "макаров". — Кто предупрежден, тот вооружен. И в прямом, и в переносном смысле.
Мне хотелось плакать. Рыдать и рвать на себе волосы. И посыпать голову пеплом.
Когда я провожала Артема в армию, а потом ждала, никогда я так за него не боялась. А он ведь и по боевой тревоге поднимался, и с парашютом прыгал. Отчего же сейчас я умирала от страха?
Артем запихнул пистолет за пояс брюк и прикрыл его длинной просторной футболкой.
— Этот приз, мальчики, ещё нужно заработать!
Лицо моего мужа было решительным и спокойным, но я могла представить, что творится у него на сердце. Один в поле не воин?.. Или как у Заболоцкого: "Он воин в поле, даже и один".
Я поймала себя на том, что не до конца верю в происходящее. Словно смотрю фильм, очень похожий на реальную жизнь. Такого не могло быть! Мы обычная, рядовая семья, и вдруг какие-то убийцы. Хочется рассмеяться, да вот скулы свело…
— Сейчас я отвезу тебя на автостанцию, — сказал Артем. — Благо, она в черте города. Поедешь домой на автобусе…
— Даже и не думай! — не очень вежливо прервала его я, не желая слушать. Бросить мужа одного в такой опасный момент? Да за кого он меня принимает?!
— Белла!
Не слишком ли часто в последнее время муж стал называть меня полным именем, что прежде делал лишь в минуты крайнего раздражения. Раньше это могло меня задеть, но теперь не произвело никакого впечатления.
— Не старайся, не из пугливых!
— Пойми, Белка, ты свяжешь мне руки!
— Ага, и ноги. Ты подумал, как можно одновременно стрелять и рулить? Даром что ли Саша учил меня водить вашу машину?.. Скажи, ты когда-нибудь мне изменял? Ну, там с плечевыми или ещё как?
Последнюю фразу я проговорила безо всякого перехода и не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на его отвисшую от удивления челюсть.
— При чем здесь это? Я знаю, ты превосходно умеешь заговаривать мне зубы, но не в такой же момент!
— А вот я тебе не изменяла.
Не знаю, чего вдруг меня понесло? Нашла время выяснять отношения. Но получилось, что ткнула в самое больное место. Лицо Артема на глазах неприятно изменилось. Взгляд стал замкнуто-презрительным, будто он столкнулся с чем-то грязным, недостойным, тем, чего от меня никак не ожидал. И потому считал всего лишь гнусной притворщицей.
Я знала своего мужа достаточно, чтобы и без слов прочесть на его лице: другая женщина постаралась хотя бы не нарываться на грубость. Он даже отвернулся от меня и смотрел в окно, будто именно там происходило сейчас самое интересное.
— Иван Александрович тебя видел.
— Какой Иван Александрович? Где?
— Не притворяйся, — произнес Артем устало, — у нас нет времени выслушивать сказки.
— Нет уж, ты скажи, — уперлась и я; даже если мне суждено умереть, я хочу прежде избавиться от клейма предательницы. Не очень заслуженного.
— Пожалуйста. Иван Александрович — наш главный механик. Он хороший мужик, не какой-нибудь дешевый сплетник. Но однажды он поинтересовался, не развелись ли мы с тобой? Я сразу догадался, что вопрос задан неспроста. А он тут же пошел на попятную. Мол, возможно он что-то не так понял, или перепутал меня с кем-то. Но ты же знаешь, если я в кого-то вцеплюсь…
— Знаю, ты как бульдог, зубов не разжимаешь!
— Вот именно, так что главмех против меня не сдюжил. И рассказал со всякими экивоками и отступлениями, вроде того, что он мог и ошибиться. И чем больше он говорил, тем я больше убеждался, что никакой ошибки не было. Продолжать?
— Продолжай, — упрямо сказала я; чего, чего, а твердолобости и мне хватает.
— В общем, он был в ресторане в компании жены и друзей, а за соседним столиком отдыхала некая пара, причем, женщина показалась ему странно знакомой. Потом он сподобился лицезреть жаркие объятия указанной пары. Правда, до конца ему досмотреть не удалось, торопился с женой домой.
— Ах, вот оно что! — я растягивала слова, стараясь не спешить с ответом, потому что слишком много чувств обуревало меня в тот момент; они мешали мне отреагировать на слова мужа как должно, но в конце концов все отступило перед охватившим меня бурным негодованием.
— Лучше бы ты меня ударил! Избил, как собаку. Убил наконец! Но нет, вместо этого день за днем, месяц за месяцем ты предпочел отравлять жизнь себе и мне! Я думала, ты меня разлюбил. В твоем взгляде была такая ненависть! Я думала, ты полюбил другую женщину…
— Как я мог полюбить кого-то, если люблю тебя, идиотка! — крикнул он, и рука его, дернувшись, сжалась в кулак.
— И это ты называешь любовью мужчины? Страдать молча? Дурак ты, Темка! Вместо того, чтобы задать мне всего один вопрос.
— И чтобы ты ответила? — взорвался он.
— Что я один раз поцеловалась с этим… человеком, и только.
— И только?!
— И только! Это была ошибка. И целоваться мне вовсе не понравилось. И я прошу у тебя прощения за этот дурацкий поцелуй. Я давно раскаялась и поняла, что кроме тебя мне никто не нужен.
— Странно у тебя получается, — покачал головой Артем. — Чтобы понять свое отношение к мужу, надо целоваться с другими мужчинами… Браво!
Я вовсе не думала, что он вот так сразу возьмет и простит меня. Слишком глубоко он был оскорблен и уязвлен, но я знала, я чувствовала, что лед все-таки тронулся, что никакая опасность в лице бандитов всей страны не может омрачить этого светлого мига в наших отношениях. Но я все же сочла нужным уточнить:
— Не с другими, а с другим. Конечно, и это непорядочно, но ведь я прошу у тебя прощения. Или ты меня не прощаешь?
— Не знаю.
— Тогда поехали, — я толкнула его в плечо. — В таком случае, мне терять нечего, и если со мной что-нибудь случится, ты не будешь очень горевать, верно?