— Ну, ты и гадина! — не выдержала Танька. — Передаю трубку Белле, у меня нет терпения разговаривать с такими бабами!
— А вы считаете, что я должна биться в истерике? — сказала Лилия, услышав мое "алло". — Выть во весть голос?
— Я так не считаю, но есть же какие-то правила приличия…
— Хорошо говорить о приличии, имея здорового красивого мужа, который не забывает выполнять свои супружеские обязанности. А если бы он месяцами к тебе не прикасался?
— Лиля!
— Ладно, молчу! Тело мужа где оставили?
— В морге, — я назвала город.
— Ясно. Деньги можешь привезти через два часа — я ненадолго схожу на работу.
Она повесила трубку.
Странно, что такой добрый и отзывчивый человек, как Саша, так долго жил с этой женщиной. Ей бы бабой Ягой где-нибудь в дремучем лесу работать. Яд из неё прямо так и каплет. Или человек привыкает и к яду?
— Расстроила тебя эта гадюка?
Подруга сочувственно улыбнулась мне с пола. Судя по самой большой кучке, как раз теперь она откладывала эту самую долю совхоза.
Расстроила. Я в таких случаях думаю, что человек судит о других по себе и успокаиваюсь, но тут… Мелькнула даже подлая мыслишка, что теперь, к счастью, наши семьи ничего не будет связывать.
Татьяна подошла и обняла меня за плечи.
— Разрешите доложить, пани дальнобойщица, все ваши деньги подсчитаны и, согласно вашему списку, разложены!
Саша в самом деле был человеком обстоятельным. В папке, которую я взяла из фуры, было рассчитано, кому, сколько и за что причитается, так что нам с Танькой досталась сугубо черновая работа.
Даже с учетом трех отбракованных Валерией ящиков, сумма оказалась выше запланированной. Увы, один из главных инициаторов предприятия уже не нуждался ни в каких деньгах.
Долю Саши, вернее, Лилии, я хотела увеличить за счет нашей, но Татьяна этому воспротивилась.
— Погоди, ты доктору сколько отдала? А сколько ещё потребуется, чтобы поставить твоего дальнобойщика на ноги? А на восстановление машины? То-то же. Ты же сама сказала, что несовершеннолетних детей у Саши не осталось. Живут отдельно, обеспечены. Себе на похороны Саша заработал, а отдавать деньги этой крысе? Она все равно не оценит, и твой широкий жест примет как должное. Успокойся, Решетняк, у тебя двое детей, и им до совершеннолетия ещё далеко…
Я поймала себя на том, что не шибко и упираюсь. Где мои былые безоглядность и щедрость с размахом? Что это во мне проснулось? Прижимистость нищего? Я приняла Танькины слова как должное. И она произнесла их не колеблясь. Словно всегда была такой жестокой и недоброй… Нет, нельзя так говорить о друзьях. Просто Таня всегда ненавидела хамов, и она не считала, будто в трудные моменты их нужно прощать…
— Ой, я забыла тебе сказать, — спохватилась Татьяна, — с деньгами в совхоз ты поедешь на милицейской машине. Только предварительно позвони в бухгалтерию, чтобы деньги у тебя приняли побыстрее.
Она посмотрела на часы.
— Шевелись, через пятнадцать минут подъедет Андрей.
— Считаете, это может быть опасным?
— Честно говоря, Андрей так не считает. Но я убедила его, что береженого бог бережет. Рафик и компания вполне могут поджидать тебя у входа в администрацию совхоза. Рюкзачок из рук вырвали, и прости-прощай! Ведь для них не секрет, из какого совхоза пришел груз?
— Не секрет, — согласилась я.
Андрей — он приехал на милицейском "уазике" — подвез меня к дирекции совхоза. И, открывая мне дверцу, пошутил:
— Я сегодня впервые в роли инкассатора. Волнуюсь.
Сегодня он был в форме капитана милиции. И когда вел меня к кабинету главного бухгалтера, некоторые встреченные нами работники совхоза сочувственно мне улыбались.
— Что у нас за страна! — цокнул языком Громышев. — Хлебом не корми, дай пожалеть преступника!
— Это я — преступник?
— Нет, конечно, но они-то об этом не знают.
— Думаю, это у нас ещё с революции.
Андрей даже остановился от неожиданности.
— В каком смысле?
— Тогда наши предки не то, что нарушили закон, вообще поставили все законы с ног на голову В глубине души возможного наказания побаивались, потому и жалели тех, кто все-таки "влип"…
— Интересные у тебя выкладки, — покачал он головой. — Да, я не сказал тебе, что проконсультировался с коллегами-экономистами. Так вот, они считают, что ваши "многие тысячи" для крупных рэкетиров — копейки.
— Одна старушка — десять рублей, а десять старушек — сто, пробормотала я.
— Что? А ты в том смысле, что так говорил убийца из анекдота? Да, девчонки, с вами не соскучишься! Ну иди, я тебя в коридоре подожду.
— Неудобно как-то, — растерянно проговорила я.
— Неудобно сидеть вдвоем в почтовом ящике!
— Ты имеешь в виду, секретное предприятие?
— Я имею в виду обычный почтовый ящик!
Главный бухгалтер совхоза так обрадовался наличным деньгам, как будто я вернула долг лично ему.
— Спасибо, милочка, вы нас так выручили! Мы уже дожили до того, что людям зарплату натурой выплачиваем. Не своей продукцией, так досками, мукой. Как в каменном веке, ей-богу! Сидели в такой яме, а тут вдруг — луч света в темном царстве.
— У вас, наверное, по литературе пятерка была?
— Откуда вы зна… а, не обращайте внимания, это эйфория при виде наличных денег!
На звон монет — или на шуршание купюр — в кабинет заглянул директор.
— Уже вернулись? Не ожидал, честное слово, не ожидал!
— Зачем же тогда товар нам давали?
— Сочувствовал вам в глубине души. Вообще-то у честных людей редко получаются такие сделки. Тут зубы надо иметь ого-го какие!.. Подумал, чем черт не шутит, когда бог спит?.. И вы, значит прорвались! А где ваш сердитый муж? Кстати, чем он был так недоволен?
— Он никогда прежде не брал денег в долг. А сейчас муж в больнице.
Я опять повторила вслух то, что сама и так знала, но странно, что произнесенное событие как бы снова ударило меня по нервам.
— Что-то с сердцем? Желудок?
— Бандитская пуля.
Директор с бухгалтером засмеялись, но осеклись, глядя на мое напряженное лицо. В волнении я просто не подумала, что невольно цитирую героя известной комедии.
— Что, в самом деле? — подивился директор. — Так это вас ждет в коридоре милиционер?
— Меня.
Опять они подумает неизвестно что! И я уточнила:
— Это муж моей подруги.
— Понятное дело. Такие деньги!.. — протянул директор. — Слушай, Федорович, мы с тобой по телику американские боевики смотрим, а у нас в городе, оказывается, такое происходит!.. Ты поторопись, прими у женщины деньги. Давай я расписку подпишу… Кстати, ваш муж брал груз вместе со своим напарником. С ним, надеюсь, ничего не случилось?
— Он умер.
— О, господи! Его застрелили?
— Нет, на нервной почве у него случился инфаркт.
Директор так и застыл с ручкой в руке. Я подождала, пока он поставит свою подпись. Странно, что бухгалтер никого из подчиненных не вызвал, пересчитывал деньги сам. Купюры в его пальцах так и мелькали. Он тоже нарушал закон, пока жареный петух его не клюнул. Зато я вон какая умная стала…
Уже закрывая дверь кабинета, я услышала, как главбух философски говорил директору:
— Люди гибнут за металл!
Я подошла к Андрею как раз в тот момент, когда он, закончив разговор, прятал в карман кителя мобильник.
— Как у нас нынче технически подкована милиция!
— Ага, размечталась! Это мой личный телефон.
— Наследство получил?
— Ты будешь смеяться, но это в самом деле так.
Он опять распахнул дверцу машины и, заметив, что я невольно оглянулась, хмыкнул.
— Вы, гражданка Решетняк, отныне можете спать спокойно. Ваши враги повержены в прах!
— Что-то сегодня все говорят со мной каким-то особо торжественным языком.
— Наверное, оттого, что события с тобой происходят глобальные.
— Например? — насторожилась я.
Мне больше не хотелось шутить. Даже тот факт, что я за всех нас расплатилась с совхозом, почти не принес мне облегчения.