Глава пятнадцатая
Кто-то из великих сказал: "Поклеп — что уголь, не обожжет, так замарает!" Наверное, у каждого человека есть недоброжелатели. И, скорей всего, тот самый главный механик, и немногословный, и не сплетник, все же обмолвился кому-то о неверной жене Артема. А сухой хворост уже был приготовлен, и вспыхнул даже не от спички, а при одном упоминании о ней…
— На вот, выпей! — Лилия втиснула мне в руку бокал с какой-то рубиновой жидкостью.
— Что это?
— Гранатовый сок. Сама делаю. У нас соковыжималка немецкая. Дорогущая, но, как видишь, выжимает — я тебе дам!.. А ты что же, не знала об этом? Ну, что твоего мужа так называют?
— Не знала, — поневоле горестно выдохнула я. — Да и кто бы мне об этом сказал?
— А твой Решетняк знал. Шурик рассказывал, как ему своего дружка пришлось успокаивать. Да что там Шурик! Я и сама Артему говорила, чтоб не переживал. Мало что ли баб в городе!
— Когда это ты ему такое говорила?
— Если тебя интересует число, то я не помню. Тогда ещё он у нас ночевать остался. Коваля мы спать отправили, а с Артемом часов до двух ночи на кухне просидели. Ты не думай, я не слишком на тебя наезжала. Наоборот. Сказала, не все же вам, кобелям, гулять! Можно подумать, ты без греха. А он так, знаешь, лицом потемнел и говорит: "Хочешь верь, хочешь не верь, а только я Белле никогда не изменял!" Говорите и вы! Кто ж такому поверит?
— Послушай, Лиля, — голос мой звучал чуть ли не просительно. — А это было не десятого мая?
Тогда Артем впервые не ночевал дома.
— Говорю же тебе, не помню!.. Постой, это было на праздники. Девятого мы ходили поздравлять моего отца, а десятого… Правильно, десятого мая твой муж к нам и приходил. Я его ещё пожурила: мол, почему без Беллы пришел? А он так усмехнулся и говорит: "Что ей за интерес с необразованными шоферами время проводить?"
Я не просто покраснела — краска залила мое лицо. Я всегда была плохой актрисой, а тут вдруг почему-то стала оправдываться перед Лилией, словно у неё было право меня судить.
— Ерунда какая-то! Ты не поверишь, но я всего лишь раз пошла в ресторан с одним из авторов издательства, а при выходе из ресторана сдуру с ним поцеловалась…
Не понимаю, отчего я разоткровенничалась с женщиной, которая не только никогда не была моей приятельницей, а и вообще не вызывала у меня симпатии.
— Бывает, — неожиданно мягко проговорила Лилия, усаживаясь в кресло напротив. — Завистников на свете много. Кто-то живет плохо, и хочет, чтобы всем вокруг было так же плохо! Говорят, что люди за все получают по заслугам. Ничего подобного. Чаще всего именно негодяи благоденствуют. По крайней мере, при жизни.
Поймав мой изумленный взгляд, — никогда прежде жена Саши при мне не философствовала — Лилия осеклась и перевела разговор на другое.
— Саша всегда говорил мне: "Змея ты, Лилька, особо ядовитая! Тебе бы подошло имя Зоя". А мне, представь себе, нравилось, все же змея лучше, чем серая мышь… Змея может жить и одна. И отравляться собственным ядом…
— А ты не думала, что Саше могла нравиться его работа? — спросила я у Лилии, но словно у себя; ведь и я в отношении Артема никогда прежде об этом не задумывалась.
— Что в ней любить-то? Дорога, она и есть дорога. Серая лента, как сами шоферы и поют. А дорога серою лентою вьется! Серая лента, завязанная узлом на шеях жен. Твои авторы ещё не создали такой образ?
— Ты можешь быть первой, — с усмешкой откликнулась я.
Наверное, мне пора было уходить. Но едва я стала приподниматься из кресла, как Лилия ухватила меня за руку.
— Погоди, неужели я не заслуживаю никаких подробностей? Я хочу знать, как умер мой муж.
— Подробности теперь может сообщить только патологоанатом. Предварительный диагноз — обширный инфаркт.
— Не притворяйся. Я не эти подробности имею в виду! — рассердилась Лилия. У неё странным образом менялись периоды опьянения с чуть ли не полной трезвостью.
— Думаю, Саша разволновался из-за этой клубники. Как-то в суматохе сборов он, видимо, о таком не думал, а чем ближе мы стали подъезжать к этой базе, тем больше его стала точить мысль, что Валерия ведет нечестную игру. Конечно, он и представить себе не мог того, что случилось на самом деле. А тут ещё машину занесло на глине, которую натаскали трактора. Фура развернулась на шоссе, прицеп оторвался…
— Опять не то. Ты говорила, что в вас стреляли. Когда ранили Артема? На обратном пути?
— На обратном. Тогда у нас не было груза, а был лишь дипломат с деньгами, — его подарила Артему добрая Валерия Степановна. За нами сразу кинулись две машины с бандитами. Едва мы отъехали от города. Веришь, кабину фуры в решето превратили. Из автомата стреляли. Хорошо, мы об этом узнали заранее, и Артем за дверцами поставил такие толстые металлические листы. Двери получились как бы бронированные…
— Постой! — Лилия протянула вперед руку с растопыренными пальцами, и в эту минуту опять будто враз протрезвела. — А как он узнал, что в вас будут стрелять?
Так получилось, что мне в третий раз пришлось рассказывать, как я невольно подслушала разговор директора торга Валерии Степановны с неким Рафиком, главарем местных бандитов.
— Это что же получается, — неожиданно разволновалась Лилия, — значит, не случись у Шурика сердечного приступа, его все равно могли бы застрелить с подачи этой сучки?
— Не знаю, — вздохнула я, — может, Саше и Артему вдвоем удалось бы больше, чем мне. Но то, что они заранее приговорили их обоих к смерти, это точно! Что-то у них, видимо, горело, для чего-то немедленно понадобились деньги, если они за мной даже в погоню кинулись. В чужой город. На неисправной машине…
— Откуда ты знаешь, что на неисправной?
— Я ведь тебе рассказывала, что машина эта слетела с дороги и перевернулась на крышу. Удар был такой силы! Я, конечно, не специалист, но, скорее всего, машина пострадала серьезно…
Я ещё не успела рассказать Лилии, что бандиты и сами погибли в аварии, как невольно замолчала, взглянув на лицо вдовы, осветившееся странным зловещим светом. Словно узнавая от меня подробности случившегося, она все больше укреплялась в каком-то своем решении. Ее взгляд, опять ставший нетрезвым, приобретал хитроватость лисы из мультфильма.
— Что ты задумала? — не выдержав, спросила я.
— Тебе, Белла, все равно такое не по зубам, а я ещё заставлю её носом землю рыть!
— Кого — ее?
Впрочем, на этот вопрос я и сама могла бы ответить.
— Лерочку, северную вампиршу!
С чего вдруг Лилию потянуло на поэтические образы!
— Я заставлю её за смерть мужа заплатить все, до копейки!..
Интересно, во сколько вдова Коваль оценила Сашину смерть?
— Человек с больным сердцем мотался по дорогам, рисковал жизнью, чтобы обеспечить семью, а эта дрянь… Бандерша! Я ей покажу!
Оставалось надеяться, что это всего лишь пьяный бред. Поэтому я осторожно попыталась вернуть Лилию к действительности.
— Лиля, выбрось ты эту глупость из головы! Валерия Степановна опасная женщина. Для этого есть правоохранительные органы…
— А у меня есть свои органы!
— Поверь, эта Валерия — слишком крепкий орех.
— А у меня есть для неё хар-рошие щипцы! Расколем, не боись! Я поеду забрать тело Шурика, а перед тем загляну к ней на огонек…
Подозревая, что Лилины речи исключительно на публику, то есть, для меня, я решила с нею проститься.
— Извини, мне пора. Если хочешь, я зайду к тебе, когда мы вернемся.
— Заходи в любое время. Поговорим. Привет Артему!.. Везет же людям: любовь, ревность, любящая жена у постели раненого героя, ля-ля-тополя…
В её голове прозвучала злая зависть. Будто это из-за Артема умер Саша. Или жизнь Лилии роковым образом не сложилась.
Я спускалась по лестнице, уговаривая себя не думать больше о Лилии. Мне предстояла серьезная поездка, и я дала слово Таньке перед отъездом непременно заехать к ней домой. Сегодня рабочий день, но моя подруга продолжала прогуливать.