— Докажи, что хочешь меня, Крис.
Сначала она подумала, что он не ответит, но в следующий миг в нем что-то словно надломилось, и он обнял ее с безумной страстью, целуя в губы.
Это нельзя было назвать нежным поцелуем, но Софии было все равно. Наконец он проявил хоть какие-то чувства после стольких дней безразличия. Он целовал ее страстно, жадно впиваясь в губы. Он сжал руками ее ягодицы и притянул к себе. Она почувствовала эрегированный член, прижимавшийся к телу, и внезапно вспомнила, где они находятся. С ее губ сорвался хриплый звук, и она попыталась оттолкнуть Криса. Он с неохотой отстранился от Софии, впившись пальцами в ее плечи.
— И что, ты до сих пор думаешь, что я не хочу тебя? — бросил он. — Можешь не сомневаться, я хочу тебя, и мы поженимся.
София и соображала-то с трудом, не говоря уже о том, чтобы что-то ответить. Она чувствовала, что у нее припухли губы, чувствовала, как болят синяки. Девушка была полностью выбита из колеи и только смотрела на него, не в силах говорить. Крис, наконец, отпустил ее и молча вышел из кабинета.
Она не понимала, что происходит. Он сто раз говорил, что не хочет ее присутствия в своей жизни, а теперь вдруг решил жениться. И почему его так волнует ее репутация, если он сам когда-то погубил эту самую репутацию?
* * *Крис был зол на самого себя, а еще больше на Софию. Он, конечно, сам виноват, что в разговоре с Честером упомянул о браке. Но если бы она не оказалась на его корабле, он никогда бы не попал в такую дурацкую ситуацию.
Он говорил себе, что брак с Софией не означает, что он должен заботиться о ней. У него забот и так хватает — плантация, винокурня, рабы. София вовсе не является обязательной частью его жизни или его счастья.
Крис зашел в кабинет и, грохнув дверью, уселся в кресло за столом, чтобы просмотреть деловые бумаги. Но сосредоточиться на них было невозможно. Он знал, что лжет самому себе. В одном она уж точно незаменима. Он хотел засыпать с ней и просыпаться с ней, хотел чувствовать ее тело и ее поцелуи.
Но именно поэтому был уверен в одном — он никогда не позволит, чтобы София знала, как отчаянно нужна ему. Иначе она снова будет дурачить его, как и семь лет назад.
* * *Несколько дней Крис не говорил с ней о браке и вообще почти не разговаривал, как и раньше. София решила, что он все-таки отказался от этой идеи, и даже хотела попросить отвезти ее в Кингстон, узнать у мистера Ладлоу, нашел ли он ей место.
Как-то за ужином она заговорила с ним:
— Я хотела бы съездить в город. Мундо может отвезти нас с Катиной на фургоне, если ты позволишь.
Он не ответил.
— Крис…
— Я слышал. Я сам отвезу тебя в город. Тебе нужен новый гардероб. Не хочу, чтобы говорили, что я скуплюсь на платья своей невесте.
София безнадежно вздохнула.
— Я-то думала, ты отказался от этой мысли и понимаешь, что это невозможно.
— И почему ты так подумала?
— Твое отношение говорит само за себя. Ты едва замечаешь меня, не говоря уж о том, чтобы разговаривать со мной.
— У меня голова занята совсем другим.
— Ты все еще опасаешься бунта?
— И это тоже. В Кингстоне ты сможешь позаботиться о своем гардеробе, пока я буду заниматься делами. Нужно побыстрее закончить с формальностями и освободить рабов, пока не стало еще хуже. У меня уже четверо сбежали к маронам в горы.
— Ты собираешься заявить об их побеге?
— Нет, все равно они скоро станут свободными и сами будут выбирать, как поступить. Можешь быть готова завтра к девяти утра? Ты возьмешь одну из моих лошадей, а Катина поедет в фургоне с Мундо.
— Я буду готова, — пообещала София. — Но не могу принять твоей благотворительности. Ты же знаешь, я никогда не смогу вернуть деньги, которые ты тратишь на меня.
— Ты скоро станешь моей женой, и я должен тебя подобающим образом одевать. Почему ты постоянно об этом споришь?
— Почему? Да потому что брак — это не то, что тебе нужно от меня.
— Все! Это больше не обсуждается, так что привыкай к этой мысли. Как я привыкаю, — добавил он и вышел из столовой.
Софии захотелось чем-нибудь запустить в него. Просто невозможный человек. Он все делает по-своему, согласна она или нет. Ничего, у нее свои планы. Она найдет работу, в какой бы конец острова ни пришлось уехать.
Следующим утром, когда они с Катиной вышли из дома, фургон уже ожидал. Катина застенчиво улыбнулась Мундо и села на козлы рядом с ним. Крис усадил Софию на одну из своих лошадей — смирную добродушную кобылу, а сам вскочил на вороного Атласа.
— Мундо оставит вас с Катиной у портнихи, а сам займется покупками. Поехали, — скомандовал Крис и рванулся вперед.