Блядь, блядь, блядь! Как же ему выпутаться из этой дурацкой ситуации?
Он сжал переносицу и, набравшись смелости, встретился взглядом с Эвереттом.
— Мне очень жаль, — заговорил Митч в то же время, когда Эверетт задал вопрос:
— Ты действительно готов упустить такую возможность?
— Что? — переспросил Митч, не веря своим ушам.
— Праздничный выпуск, — выражение лица Эверетта все еще оставалось непроницаемым.
— Ну да, разумеется.
Интересно, почему тот факт, что Эверетт полагал, будто Митч примет любую глупую, необдуманную идею Гарри и будет с ней носиться, причинял такую боль? Да, ему была нужна эта работа, но чувства собственного достоинства тоже никто не отменял. Если бы Митч хотел быть закулисным репортером, то работал бы в желтой газетенке.
— Послушай, ты и твоя семья замечательные, и все же мне не стоит злоупотреблять гостеприимством. — Эверетт не произнес ни слова, продолжая пристально смотреть на Митча. — Я отказался. Беспокоиться не о чем. — По-прежнему ничего. Митч нервно переминался с ноги на ногу. — Ради всего святого, можешь ответить уже хоть что-нибудь?
Ну вот, ворчливый Митч вечно вырывается наружу, он укорил себя, мысленно закатив глаза.
— Перезвони и скажи, что согласен.
— Прости, что? — Митч, должно быть, ослышался.
— Перезвони и скажи, что возьмешь на себя праздничный выпуск.
— Не-а. Все равно не понимаю, — Митч пересек комнату, остановившись напротив Эверетта. — Считаешь, после такого твоя семья не возненавидит меня? Слоняющегося по дому и разрушающего ваши семейные рождественские традиции?
Впервые, с тех пор как вошел в комнату, Эверетт сменил защитную позу и заметно расслабился.
— Ты так уверен, что разрушишь их?
Митч раздраженно вскинул руки.
— Ну, мне уж точно нечего к ним добавить! — Да чтоб тебя, с чего вдруг он так разволновался? Митч постарался успокоиться, вдыхая через нос и выдыхая через рот. — Прости. Я... не подхожу для этой работы. Может быть, Гарри пришлет кого-нибудь другого, если ты согласен на публикацию.
— Ты не понял, — Эверетт шагнул ближе, и казалось, кто-то откачал весь воздух из комнаты. — Либо ты, либо никто.
Ого, сказанное прозвучало намного горячее, чем даже сам Эверетт имел в виду.
— Я? — пискнул Митч. Блядь, пискнул.
— Я хорошо разбираюсь в людях, Митч. — Эверетт только что впервые назвал его по имени, не считая тех случаев, когда представлял семье? Потому что, блин, это прозвучало дико приятно. — И прислушиваюсь к своей интуиции, а она подсказывает, что тебе можно доверять. — Еще шаг ближе. — Я могу тебе доверять?
Этот мужчина просто убивал Митча проницательным взглядом серых глаз, темными взъерошенными волосами и могу-я-тебе-доверять изгибом бровей. Брови ведь не должны быть соблазнительными. Почему же его брови казались такими нереально соблазнительными?
— Да, можешь мне доверять, — наконец произнес Митч, и в словах не было и капли притворства, только искренность. Слишком много всего произошло сегодня с Митчем в первый раз. Впервые он проехал через крытый мост. Впервые его впустил в дом эльф. Он впервые приготовил Coq au vin. Впервые ему доверили серьезный проект для журнала. Митч впервые, в сущности, увидел, какой должна быть семья.
И впервые в жизни взгляд другого мужчины так сильно выбивал почву из-под ног, что Митч задавался вопросом, как, мать твою, ему снова вернуть утраченное равновесие.
— Тогда решено. Перезвони боссу, а я сообщу семье, что у нас появилась компания на Рождество, — губы Эверетта, окруженные легкой темной щетиной, изогнулись с одной стороны. — Нет смысла рассчитывать на приличное поведение Бена, но уверен, ты будешь вести себя образцово, — подмигнул он.
Митч фыркнул от смеха. Разве кто-нибудь хоть раз в жизни называл его образцовым? Эверетт уже направлялся к двери, когда Митч спросил:
— Почему ты убежден, что я подхожу для этой работы?
Оглянувшись, Эверетт пожал плечами.
— Потому что ты от нее отказался.
Оставшись один, Митч опустился на диван и еще раз прокрутил все события в голове. Праздничный выпуск? Он сдерживал растущее в груди волнение, когда Гарри впервые упомянул о такой возможности, но теперь позволил себе по-настоящему проникнуться ею.
— Вот дерьмо! Погоди радоваться, пока не рассказал Джерри. — Ощущение счастья испарилось со скоростью света. Нельзя оставлять Джерри одного на целую неделю. Этому человеку нужен кто-то, чтобы позаботиться о нем. Положив голову на диванную подушку, Митч печально вздохнул. — Зашибись!
Он избегал чувств. Чувства и эмоции — опасная территория. Джерри не его подопечный. Тем не менее хорошее настроение мгновенно улетучилось, стоило лишь подумать, что тот остался в Нью-Джерси совсем один и его никто не навестит. Митч набрал номер старика и стал ждать соединения. Когда Джерри не ответил, он повторил попытку, не давая беспокойству пустить корни.
— Алло?
— Привет, Джер, — Митч вздохнул с облегчением, которое не желал признавать.
— Привет, Митч, — голос Джерри звучал резко и устало, но стоило его услышать и Митч по-настоящему расслабился, впервые за весь день. — Зачем звонишь мне, сынок? Я живу всего лишь этажом ниже, — усмехнулся тот в трубку.
— Но я не наверху. Я в Нью-Йорке по работе, помнишь?
— Верно. Я забыл, — шумно выдохнул Джерри. — Не старей, Митч.
Митч, шевеля губами, беззвучно проговорил эти слова одновременно с Джерри, предвидя их заранее, и улыбнулся — на душе сразу потеплело.
— Я... не вернусь домой на этой неделе, поэтому хотел узнать, как ты. — Он смутился, ведь никогда открыто не говорил Джерри об этом. Митч приносил еду и взял за правило немного прибираться, заглядывая к нему, однако не признавался — ни себе, ни Джерри, — что специально проверяет его, желая удостовериться, все ли в порядке.
— Очень мило с твоей стороны, сынок, но у меня все нормально. Не стоит беспокоиться обо мне, — пробормотал в трубку Джерри. — Только скажи, ты ведь не с тем Дешевкой, правда? Неважно. Забудь. Это не мое дело, — Джерри замолчал. Три, два, один... — И все же, если хочешь знать мое мнение, я честно заявляю, что ты будешь тупицей, приняв этого мудака обратно.
Митч от души рассмеялся.
— Нет, не с Дешевкой, — и, оглядев роскошную комнату, добавил: — Поверь, там, где я сейчас, нет ничего дешевого. — Митч озабоченно потянул распустившуюся нитку на рубашке. — Если честно, понятия не имею, как вообще здесь очутился, но мне тут точно не место. Чувствую, даже дорогущий диван теряет свою ценность под моей нищебродской задницей.
Обалдеть, откуда вдруг такая безграничная честность? Видимо, по другую сторону телефона, а не лицом к лицу, легче выплеснуть на Джерри сомнения и комплексы.
— Как говорила моя Рози: «Никто не посмеет смотреть на тебя с пренебрежением, пока ты высоко держишь голову». Там, где ты находишься, люди смотрят на тебя с пренебрежением? — В тоне Джерри послышалась защитная нотка, которая пришлась Митчу по душе.
И теперь он чувствовал себя жутко виноватым, создав у Джерри такое впечатление о Ремингтонах, хотя и не упоминал их имени.
— Нет. Как раз наоборот. Они замечательные.
— Тогда не давай им повода, сынок. Держи свою упрямую голову выше. Черт, даже алмазы рождаются из угля.
Проще сказать, чем сделать.
— Постараюсь, — Митч чуть склонился, опираясь локтями на бедра. — Если что-нибудь понадобится, позвони мне. Завтра я смогу добраться до дома за несколько часов.
— Глупости. Ничего со мной не случится. Так что же задержало тебя на целую неделю? Это связано с работой?
— О! Забыл тебе рассказать. Гарри предложил поработать над праздничным выпуском для следующего года. — «Предложил» не совсем подходящее слово. Скорее, не оставил выбора. — Я поселюсь у Ремингтонов и, по замыслу Гарри, познакомлюсь с их традициями, — Митч невесело усмехнулся. — Уверен, что не подхожу для этой работы, но все равно воспользуюсь шансом. Действуй так, словно ты уже стал тем, кем хочешь, правильно?