Опять слишком серьезные мысли, слишком рано...
Митч сосредоточился на Эверетте, старательно сводя его с ума... втягивая каждое яичко в рот, вылизывая увитый венками ствол и просовывая кончик языка в щель. Когда он, всосав головку, обхватил ладонью основание члена и надавил пальцем меж бедер, это стало концом.
Мышцы Эверетта напряглись, голова вжалась в подушку.
— Твою ж мать... блядь... — Дрожь сотрясала тело Эверетта, пока он не обмяк, распластавшись на кровати.
Выпустив изо рта влажный, удовлетворенный член, Митч поднялся по его телу и снова поцеловал, стараясь не обращать внимания на то, насколько невероятно правильным это ощущалось.
Они продолжали расслабленно целоваться, отчаянная потребность сменилась молчаливой истомой. Наконец Митч полностью стянул штаны и испытал разочарование, когда Эверетт вместо этого приподнялся.
— Наверное, мне не следует оставаться на ночь, если только мы не хотим слушать издевки Бена, когда я пройдусь по утреннему коридору позора, — Эверетт повернул голову к Митчу, их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. — Но я пока не хочу уходить.
Чувство облегчения накрыло Митча, и он даже не собирался задумываться почему — по крайней мере, не сегодня.
— Останься ненадолго, но при одном условии.
— И каком же?
Митч подцепил пояс брюк Эверетта.
— Ты будешь раздетым до тех пор, пока не соберешься уйти.
Он никогда не видел, чтобы кто-то так быстро вскакивал, снимая штаны и швыряя их к двери.
— Согласен.
Они инстинктивно подались навстречу, пока не заключили друг друга в объятия. От напряжения и тревоги в голове Митча не осталось и следа, его наполняли только тепло и удовлетворение.
— Расскажи о себе.
Прощай, уютное молчание.
В комнате воцарилась мертвая тишина, такая вязкая, что Митч, наверняка, мог бы похоронить в ней остатки своего достоинства. Пульс участился, но Эверетт удержал Митча от попытки отстраниться, прижавшись еще крепче.
— Мне хочется узнать тебя, Митч. О себе я уже многое рассказал. — Даже в темноте в глазах Эверетта читалась искренность. Конечно, он был прав. Эверетт доверился, открылся, познакомил с семьей, с рождественскими традициями. Несмотря на очевидную принадлежность к разным слоям общества, он никогда не смотрел на Митча свысока.
— О чем хочешь узнать? — Митч судорожно вздохнул.
— Почему у тебя никогда не было елки?
Боже. Без обиняков, да? Опустив взгляд на ключицу Эверетта, Митч обводил кончиками пальцев ее линию снова и снова, пока искал подходящие слова.
— Люди в приемных семьях, в которых я вырос, либо не праздновали Рождество, наплевав на все, либо оказывались слишком старыми, чтобы заморачиваться.
— Семьи?
Митч медленно кивнул.
— Восемь, с четырех лет и до совершеннолетия. — Выражение лица Эверетта явно намекало на необходимость либо спрятаться с головой под одеялом, либо внести ясность. — Такова моя жизнь. Другой я не знал. Со мной не обращались жестоко. По крайней мере, физически. В основном, просто игнорировали. Однако благодаря этому я вырос сильным человеком. Упорно трудился, добиваясь своего, понимая, что положиться мне больше не на кого. Я ничего не получал просто так. — Митч поморщился, почувствовав напряжение Эверетта. Проклятье, его слова, должно быть, прозвучали как осуждение.
— Я тоже много работал, чтобы стать тем, кем являюсь, просто для ясности. В этом отношении мы не такие уж разные, — в голосе Эверетта звучали жесткие нотки.
Митч приподнялся на локте.
— Нет, я не... Черт. — Он провел рукой по лицу. — В смысле, никто никогда ничего не давал мне просто так... — Митч замолчал, в глубине сознания мелькнула мысль, что это не совсем правда.
— Митч?
— Мм? Да, прости… просто вспомнил. На самом деле один человек сделал для меня кое-что, и я в неоплатном долгу перед ним. Хотя от меня не ждут ничего взамен.
— Джерри? — Эверетт повторил позу Митча, опираясь на предплечье.
Митч покачал головой.
— Нет, впрочем, он сделал бы то же самое, будь у него возможность. — Он улыбнулся, вспомнив о друге. — Пожилая женщина, лет семидесяти, наверное. Мой последний приемный родитель до совершеннолетия. Она казалась тихой, держалась особняком. Никакого ощущения тепла и уюта, — он взглянул на Эверетта, — или Рождества. — Митч откинул голову на подушку, убрав рукой волосы со лба. — В день перед школьным выпускным она удивила меня, сказав, что собирается пойти со мной. Считая это важным этапом жизни, заслуживающим внимания. Тогда я не видел в этом ничего особенного, но, оглядываясь назад, понимаю, что это был один из тех редких случаев, когда кто-то находился рядом без всякой корысти. — Митч выдохнул. — На самом деле, все два года, проведенные с ней, являлись такими, только в большем масштабе.
— Что ты имеешь в виду?
— Она вручила мне банковский чек. Все деньги, выплачиваемые государством на мое содержание, экономились и откладывались вплоть до моего выпуска. Как выяснилось, на меня эта женщина тратила собственные средства. У нее не было ни мужа, ни детей, и она вела скромную жизнь.
— Это удивительно, — Эверетт наклонился и поцеловал Митча в плечо.
Повернув голову на подушке, Митч посмотрел Эверетту в глаза.
— Да, это действительно так. Благодаря ей я оплатил обучение в муниципальном колледже. После чего сумел получить базовое высшее образование и степень по журналистике.
Эверетт лег обратно, взял Митча за руку и переплел их пальцы.
— Спасибо, что поделился со мной.
Митч тяжело сглотнул, сердце буквально выскакивало из груди.
— Не за что, — прошептал он в ответ.
Эверетт поцеловал тыльную сторону ладони Митча, затем отстранился и потянулся за телефоном.
— Думаю, в скором времени я отправлюсь к себе. Уже четвертый час. — К счастью, разочарование не успело обосноваться в душе Митча, поскольку Эверетт добавил: — Но у нас достаточно времени, чтобы высосать из тебя еще один оргазм. — Дерзкая ухмылка, озарившая лицо Эверетта, рассмешила Митча.
— Ну, если ты настаиваешь.
ГЛАВА 9
Митч с наслаждением потянулся под одеялом: после ухода Эверетта он спал как убитый. Жаль, тот не остался на ночь. Они могли бы устроить еще один раунд перед завтраком.
Завтрак. Твою мать… С семьей Эверетта, где придется вести себя так, словно ничего не изменилось.
И все же кое-что изменилось, причем охренеть как сильно. Какого черта он творил? Само собой, упустить шанс развлечься с сексуальным красавчиком — едва ли не самый глупый поступок в жизни.
Вот только Эверетт не просто какой-то красивый парень. Митч никогда в жизни не встречал таких мужчин, и это пугало до смерти. Высокомерный, снисходительный, занудный Эверетт? С таким бы Митч справился. Однако Эверетт оказался совершенно другим. Он обожал домашний уют и ценил семью дороже золота; любил шутить, и в то же время умел посмеяться над собой. Эверетт был бесконечно щедрым и в высшей степени надежным, но его доверие следовало заслужить — что справедливо. Его серые глаза наполнялись радостью при виде племянников и племянниц. Без всяких сомнений, он защитит семью любой ценой, ему неважно, какие слухи распространяют о нем, но семья должна оставаться неприкосновенной. Будучи потрясающим поваром, Эверетт вкладывал частичку души во все, что готовил для любимых и близких людей. Черт, он позаботился даже о том, чтобы человек, с которым никогда не встречался, каждый день получал горячую еду. И все лишь потому, что для Митча это имело большое значение.