— Мне это не нужно. Хочу почувствовать твой толстый член внутри. — Тела опалило жаром, когда их взгляды встретились. Уткнувшись лбом в матрас, Митч качнул бедрами, издав стон, стоило почувствовать, как упругая головка надавила на вход.
Мышцы легко расслабились, позволяя члену Эверетта проникать внутрь. Эверетт продвигался медленно, погружаясь на всю длину. Удовольствие и боль нарастали с каждым толчком. Животные стоны, вырывающиеся из груди Эверетта, когда он начал двигаться, разливались горячими волнами наслаждения, проникая в каждую клеточку мокрого от пота тела Митча. Его основательно и жестко трахали. Комната наполнилась шлепающими звуками, запах секса витал в воздухе, а каждый толчок сопровождался дико возбуждающим рыком Эверетта.
Митч был не в силах сдержать жалобных мычаний и писков, вылетавших из его рта при каждом попадании мощного члена по простате. Они трахались до тех пор, пока все в этом мире не потеряло смысл, и никто кроме них больше не имел значения. Каждый раз, когда Митч бормотал, что уже близок, Эверетт замедлял темп, удерживая обоих на грани долгожданного освобождения.
Когда желание кончить стало нестерпимым, Митч ритмично задвигал сжатым кулаком вдоль своего стояка, а Эверетт увеличил темп, со шлепками врезаясь в Митча, подводя их к финишу. Митч упал первым, уткнувшись в матрас, заглушая стоны, член пульсировал в руке, изливаясь на простыни.
Движения Эверетта сбились с ритма, пальцы жестко впивались в бока Митча, тело судорожно вздрагивало. Он кончил, выжимая все до последней капли, а затем, наконец, замер и рухнул на спину Митча.
Оба тяжело и загнанно дышали, тела блестели от пота, а члены были удовлетворенными и влажными. Митч не находил слов, чтобы выразить переполнявшие его эмоции, пока пот холодил кожу, а Эверетт лежал на нем. Выскользнув из тела Митча, Эверетт избавился от презерватива. И если у мышц правда есть память, то это полный отстой. Митч уже чувствовал потерю, задница сжалась, и ему жутко не хватало ощущения Эверетта внутри.
Митч прильнул к Эверетту, наслаждаясь теплом мускулистого тела. Они приняли душ и надели пижамные штаны, прежде чем забраться под одеяло. Голова Митча покоилась на плече Эверетта, а пальцами он перебирал темные волоски на его груди.
— Расскажи мне о себе что-нибудь такое, что больше никому неизвестно, — прошептал Митч, желая узнать больше, чем ему разрешено напечатать.
— Хм-м… — Эверетт на миг задумался. — Я одержим видео с кошками.
— А кто нет? — фыркнул Митч. — Что-нибудь другое.
И тут же ощутил вибрацию под щекой от раскатистого смеха Эва.
— Точно. Ну, ладно… Я без ума от Джеффа Голдблюма. Не умею свистеть. Незаметно добавляю мелко порезанные грибы в мясной рулет, хотя Бен их терпеть не может. Этот тупица даже не догадывается.
— Стоп! Джефф Голдблюм? Серьезно?
— Да, черт возьми. Есть в нем что-то такое.
— Хм… никогда не думал об этом. Что еще?
Эверетт, едва касаясь, провел рукой по спине Митча.
— Однажды я был помолвлен.
Подняв голову, Митч посмотрел на него.
— Правда? — А когда Эверетт кивнул, спросил: — И что произошло?
Выдохнув, тот запустил руку в волосы.
— Мы… отдалились друг от друга. Он заявил, что брак не для него и у нас разные цели. Я мечтал о семье, а он — о переезде через всю страну в Малибу, ради открытия ресторана с парнем из кулинарной школы — который теперь, так уж сложилось, его жених.
— Проклятье. Должно быть, было больно. — Приподнявшись на локте, Митч подпер голову рукой. Он плавно водил пальцами по коже Эверетта, вырисовывая круги и наблюдая, как соски твердеют при каждом прикосновении.
— Это сильно ударило по моему самолюбию, хоть я и понимал, что у нас действительно нет будущего. Возможно, сейчас он не против брака, но, готов поспорить, никогда не захочет детей. — Эверетт убрал волосы с глаз Митча. — Ты знаком с моей семьей. И я бы солгал, сказав, что не хотел всего этого для себя.
Митч хмыкнул, соглашаясь.
— О да, понимаю. Интересно, как изменилась бы моя жизнь, если бы я вырос в семье, похожей на твою.
Он закрыл глаза, надеясь, что разверзнется черная дыра и затянет его в прошлое, где он успеет захлопнуть глупый рот и не станет изрекать нелепые фантазии. Митч прижался лбом к груди Эверетта.
— Умоляю, давай притворимся, будто я ничего не говорил, чтобы мне не пришлось соскребать свое достоинство с пола?
— Расскажи мне о Джерри, — вместо этого попросил Эверетт, чем окончательно сбил Митча с толку.
— Хм? А что о Джерри?
Эв пожал плечами.
— Ну, не знаю. Когда вы познакомились?
Митч вздохнул.
— Я переехал в здание, где сейчас живу, около трех лет назад. Впервые мы встретились с Джерри в коридоре: тот сидел на стуле возле двери в свою квартиру, рассматривая людей. Я шел мимо него в сторону лестницы, тогда-то он и заговорил впервые, — Митч рассмеялся, вспоминая тот день. — Он сказал: «Тебе следует лучше следить за тем художником с третьего этажа», в то время я периодически встречался с ним. Джерри ткнул в меня сморщенным пальцем и добавил: «Парень макает свою кисточку не в одну банку с краской, если понимаешь, о чем я», — Митч фыркнул. — Его звали Даг, но Джерри прозвал того «Двойной Диппер»… коротко «Двойной Д».
Эверетт усмехнулся.
— И с тех пор вы стали близки?
Митч поморщился, чувствуя вину за то, что какое-то время держался от Джерри на расстоянии.
— Не совсем. Я не привык к такому, понимаешь? Кто-то следил, когда я приходил и уходил, с кем проводил время. Честно говоря, это немного настораживало, пока до меня не дошло, что Джерри на самом деле присматривает за мной. Людей, получавших деньги от государства за заботу обо мне, не волновало, какой ерундой я занимаюсь в свободное время, главное, чтобы избегал неприятностей. Подобное оказалось, мягко говоря, в новинку. Хотелось бы заявить, что я тут же глубоко прозрел, но, честно говоря... признаться себе, насколько Джерри важен для меня, получилось, только оказавшись здесь. Ведь я проверяю его каждый день, представляешь? У него, как и у меня, больше никого нет. — Почему разговаривать об этом с Эвереттом получалось настолько легко? Так не должно быть; они ведь знакомы всего несколько дней.
— По-моему, у тебя все-таки есть семья. — Эверетт прижал Митча ближе, скорее всего, предвидя, что от подобного заявления тот почувствует себя неловко.
— Даже не знаю… Единственное, что мне известно… — Он вздохнул. — Думаешь, Марк заглянет к нему в Рождество? Обычно мы заказываем китайскую еду, и Джерри рассказывает истории о своей Рози. Я слышал уже все, но…
Эверетт обнял его крепче.
— Но ты не против послушать еще раз, если это сделает его счастливым?
— Ну да, что-то типа того. Хотя, определенно, это не столь благородно, как прозвучало из твоих уст. — Митч снова положил голову на грудь Эверетта.
— Но и не настолько незначительно, насколько считаешь ты.
Тут он его подловил.
— Митч… ты… — Эверетт выдохнул, замешкавшись.
— Да? Что ты хотел сказать? — Митч затаил дыхание.
— Просто... даже если у тебя чего-то никогда не было, не значит, что ты не заслуживаешь или не можешь это получить. Иногда все лучшее находится прямо перед нашим носом. Стоит лишь протянуть руку.
Митч стоял у самого края пресловутого бассейна, крепко сжимая сердце в руках.
— А иногда некоторые вещи так и остаются недосягаемыми… мимолетными мгновениями, которые, оглянуться не успеешь, как исчезнут.
Между ними повисло мучительно неловкое молчание. Наконец, Эверетт прошептал:
— Так быть не должно.
Бульк! Сердце Митча нырнуло на дно бассейна по имени Эверетт, и плевать на последствия.
Главное, не забыть достать его перед возвращением в реальную жизнь.