— С каких это пор твои суставы стали синоптиками?
Джерри махнул на Митча рукой.
— Можешь смеяться, но не вини меня, когда тебя настигнет белая мгла. Она близко. Я чувствую...
— Чувствуешь своими косточками? — Митч закончил фразу за него, получив в ответ легкую усмешку.
— Даже не сомневайся, — Джерри посмотрел в окно на серое декабрьское небо. — Подожди и сам увидишь.
Митч пустил воду в раковину и, когда она нагрелась, добавил немного моющего средства.
— Ну, на самом деле, у меня нет выбора. Сегодня я опоздал на важную встречу и, если завтра все не исправлю, перееду жить к тебе. Как думаешь, твоя страховка потянет нас обоих?
Джерри усмехнулся.
— Она едва тянет меня, но, ты же знаешь, я бы никогда не отвернулся от тебя, сынок.
По телу Митча разлилось приятное чувство, и теплая мыльная вода была тут ни при чем.
— Спасибо, Джер, думаю, мне все же стоит попытаться сохранить работу. — Закончив с посудой, Митч бросил взгляд на время на микроволновке. — Хорошо, я закину белье в стирку, только тебе придется закончить самому. Я установлю таймер, чтобы ты не забыл бросить его в сушилку.
Взгляд Джерри смягчился, он светился любовью и нежностью, и Митч понятия не имел, что с этим делать. Привыкать к подобному ему уж точно не стоило. Ничто хорошее не длится вечно. И словно прочитав мысли Митча, Джерри произнес:
— Моя Рози полюбила бы тебя, сынок.
Сомневаюсь.
ГЛАВА 2
— Где я, мать вашу? — Митч в очередной раз уткнулся носом в телефон, пытаясь не сбиться с дороги под усиливающимся снегопадом, пока изучал карту на экране. Джерри и его гребаные кости. Стеклоочистители медленно ползали туда-сюда, размазывая грязь и слякоть по лобовому стеклу. Итак, еще раз, почему я это делаю? Ах, да, верно… еда и электричество.
Старенькая «тойота королла» Митча пыхтела, но тащилась по длинной, извилистой, лесной дороге. Снегопад становился все сильнее, превращая видимость из плохой в нулевую.
— Боже, если это сраная шутка, я сверну Ремингтону шею.
Ну кому, блядь, придет в голову жить в конце чертовой дороги, где нет ни единого дома?
Пребывая в замешательстве, Митч прищурился и подался вперед, как будто от этого увиденное могло стать менее странным.
— Да вы, должно быть, издеваетесь надо мной! — Какой идиот живет на дороге с долбаным крытым мостом? Это что, «Сумеречная зона»? «Дорога в ад»? Он снова глянул на дисплей, однако синяя линия по-прежнему упрямо указывала в этом направлении, а пункт назначения находился по другую сторону проклятого, однополосного, крытого гребаного моста в Никуда, город Нью-Йорк.
— Я умру здесь. Мое тело найдут в ледяном овраге, замороженное, как эскимо, — Митч провел рукой, сжимающей телефон, по воздуху. — Так и вижу заголовок… Рождественская катастрофа на крытом мосту, — от протяжного выдоха запотело окно, когда он сдул пряди светлых волос с лица. — Боже правый! Хватит аллитераций, Митч... Разговариваю сам с собой.
По крайней мере, на нем чистое белье на случай, если найдут его пародию на Хана Соло.
Но останавливаться было нельзя. Что, если потом не получится сдвинуть машину с места? А если он на самом деле застрянет на мосту? Едва ли получится открыть дверцу, чтобы выбраться наружу.
— Надеюсь, это будет превосходнейшая, мать ее, статья в моей жизни. И лучше бы Ремингтону знать, как озолотить меня. — Митч задержал дыхание, вцепившись в руль и давя на газ. Не сильно, иначе авто занесет, но достаточно, чтобы не заглохнуть.
Размер моста едва ли превышал две длины машины, и все же это не помешало вздохнуть с облегчением, когда его маленькая «королла» вынырнула наружу и вернулась на дорогу... на подъездную дорогу? Спустя еще минуту стискивания руля деревья начали редеть, и, наконец, показался пункт назначения.
Лес окончательно расступился, и при виде дома у Митча отвисла челюсть. Разумеется, Ремингтоны богаты, но святой боже! Он въехал в распахнутые кованые железные ворота, за которыми на обширном открытом пространстве возвышалось внушительных размеров поместье. Одна только детально продуманная архитектура, должно быть, стоила миллионы, не говоря уже о покупке мебели для дома такого масштаба.
— Иисусе! — прошептал Митч, медленно пробираясь по круговой подъездной дорожке с закрытым на зимний сезон фонтаном в центре и разглядывая дом Г-образной формы. Окон в доме было больше, чем он мог сосчитать, гараж вмещал четыре машины, а его размер, похоже, в два раза превосходил здание, в котором сам Митч жил в Джерси. — Во что, черт возьми, я ввязался?
Справа оказались припаркованы два «лендровера», покрытые уже как минимум двумя дюймами снега. Причины выгонять их на улицу в такую погоду не существовало, если только этот огромный гараж уже не переполнен.
— Господи, сколько же здесь людей?
Митч сделал глубокий вдох, настраиваясь на, несомненно, долгий день, за которым последует не менее долгая и трудная дорога домой. Достав толстый пуховик с заднего сиденья, плотно закутался в него, несмотря на то, что идти было недалеко. В противном случае, на интервью — первое и важнейшее в его карьере — он явится в жутком беспорядке.
— Расслабься. Просто сделай это.
Митч открыл дверцу, и снаружи его встретила холодная зимняя тишина. В Джерси отовсюду доносились звуки снегоуборочных машин и другой техники. Но здесь все казалось нереальным, словно за пределами этого сюрреалистичного снежного шара остальной мир просто не существовал. Холодные мокрые хлопья, падающие на разгоряченные щеки и затуманивающие зрение, привели Митча в чувство. Прихватив ноутбук и камеру, за которой заскочил в офис утром, он вышел из машины. Снег хрустел под ногами, отдаваясь эхом в безмолвной тишине метели.
Митч пробрался до входной двери и, в последний раз глубоко вдохнув, нажал на дверной звонок. Откуда-то из глубины огромного поместья доносились слабые звуки рождественской музыки, а значит, внутри точно находились люди; но пока он стоял на лютом холоде, ожидая, что кто-нибудь, наконец, откроет эту дурацкую дверь, у него возникло дикое желание вернуться в машину и убраться оттуда на хрен.
Когда дверь внезапно распахнулась, Митч непроизвольно вздрогнул и опустил взгляд на крошечного человечка — эльфа? — отделявшего его от восхитительного тепла, что исходило из уютного дома. Эльф уставился на него широко открытыми глазами олененка: рот и подбородок измазаны шоколадом, пижама в зеленую и красную полоску перекошена — тоже в пятнах от шоколада — и, ей-богу, на голове красовалась рождественская зеленая эльфийская шапочка с острыми ушками.
— Эмм… с тобой есть кто-нибудь из взрослых? Может быть, Санта? — Да, потому что это Северный полюс, гений.
Не отрывая пристального взгляда, маленький эльф поднес ко рту шоколадное печенье, которое Митч даже не заметил в его руке, и откусил кусочек. Затем, так и не проронив ни звука, маленький проказник развернулся и ускакал прочь.
— Какого… хрена? — Митч просунул голову в дверной проем. — Эй… кто-нибудь? — Никого. — Точно «Сумеречная зона». Похоже, я умер на том мосту и попал в ад, где застрял навечно.
Он шагнул в теплый дом, закрывая за собой дверь. Потирая руки, Митч с изумлением рассматривал просторное помещение, украшенное зелеными гирляндами и мерцающими белыми огоньками. В центре отделанного мрамором фойе, с парадной лестницей по обе стороны, стояла рождественская елка не менее десяти футов в высоту. Каждая ветка праздничного дерева была ярко украшена.
— Есть здесь кто? — Когда никто так и не ответил, Митч сфокусировался на музыке, звучавшей где-то в глубине дома, и скинул облепленные снегом ботинки у двери. Оставалось надеяться, что это правильный дом, иначе сбежать будет сложно.