Сиреникс закатывает глаза: какая несусветная чушь! Чудище Глубин, конечно, сильно, но не сильнее огня Дракона. Ничего не может быть сильнее пламени Создателя. Правда, кое-что тут все же правда: ничто не может остановить чудовище. Одно из любимых творений Его, которое он оставил на дне морском. Чудище Глубин нельзя победить, убить или причинить ему вред. Все заклинания против него бессильны. Управлять им и контролировать может только тот, против кого послан подводный монстр, тот, чье нежное тело проткнет он своими хорошо заточенными зубами. Но этот человек должен иметь в себе силу Сиреникса, ибо лишь магии водяного змея подвластен монстр, перед ним пресмыкает голову. Еще десятки таких созданий надежно скрывает и хранит в себе Бескрайний Океан, Чудище Глубин не самое сильное из них, так, среднячок. Эти хищники веками спят в своих пещерах и ждут, когда понадобится их сила. Ключом для активации служит Сиреникс. На заре времен они крушили, ломали, ревели и формировали мир, соревнуясь в силе и превосходстве, пока не ушел Дракон на покой и не поместил их в антимир. Страшно будет, если хоть кто-нибудь додумается использовать их для собственной мести. Трикс же додумались.
- Айси, ты уверена, что это хорошая идея?
- Это гениальная идея! Мы пошлем это чудовище охотиться на Дафну, и Блум с Винкс уничтожат сами себя, пытаясь спасти ее, - Айси довольна, и на губах у нее играет дьявольская улыбка.
Сиреникс щелкает языком. Ему нравится план ведьм. Ведь Дафна лишилась его покровительства и поддержки, а, значит, не сможет противостоять Чудищу Глубин. Он ненавидел себя, потому что ничего не мог сделать, а эти ведьмы подарили ему надежду. Дафна будет страдать. Дафна вспомнит его и будет жалеть, что так глупо отказалась от него. Тонкую шею с хрустом прокусят клацающие зубы. Янтарные глаза потухнут навечно и не заставят его больше сомневаться, страдать и забредать в те дебри, в которых он ничего не понимает. Ведьмы знают, что для контроля чудовища нужна сила Сиреникса. Ведьмы знают, что у Дафны его нет. Ведьмы знают, что у них все получится. И Сиреникс это знает, потому поощряет их.
Вчетвером они шепчут, колдуют, под их руками бурлится-пенится, кипит вода, Чудище Глубин ревет и подчиняется. Дафна, Дафна - цель твоя! Иди и найди ее. Подводный монстр послушно поднимается и всплывает на поверхность, идя на зов магической ауры принцессы Домино. Ведьмы немного задерживаются и удовлетворенно смотрят наверх, туда, где солнечный свет бликами играет на светло-зеленой поверхности, где океан цветет и плавают пучки морской капусты, где морские коньки неуклюже глотают воздух. Сиреникс закрывает глаза и тут же сжимается весь.
Дафна. Беззащитна. Энчантикс, старший “брат” его, бессилен здесь, ибо не на тот уровень замахнется. Белокурая дева погибнет. Погибнет та, которой он скрашивал одиночество два десятка лет, которой рассказал так много своих секретов и открыл самого себя больше, чем кому-либо. Многое сокрывал он водной завесой, но многое и поведал бестелесному духу. Ей он вернул тело, чтобы спасла она свою сестру, к ней же пришел, когда она рыдала без слез и ощущала такой близкий могильный холод. Среди занесенного снегом Домино, в покрытых пылью и паутиной пустых комнатах Сиреникс нашел свою носительницу, лихорадочно плывущей в воздухе и в ужас приходящей от того, что произошло с планетой. Он обвился вокруг нее кольцами и перенес в озеро Рокалуччи, что служит одной из дверей между Магиксом и измерением Водных Звезд. Сиреникс брал нимфу с собой на прогулки, открыл тайну шепота морских глубин и просто скрашивал ей одиночество, чтобы не сошла с ума она. По-своему он привязался к ней и потому больно так переживал потерю ее. Теперь Дафна уже никогда не будет его, потому что сомкнутся ее глаза.
Сиреникс смеется над своими мыслями, меняющимися быстро, словно круги на озерной глади. То он хочет убить Дафну, то желает ее спасти. Никогда раньше змей не вел себя так. Что с ним делает эта дева?
- А это еще кто? - вздрагивает Сторми, резко оборачиваясь.
Ведьмы видят позади себя василиска, чьи голубые бока искрятся, переливаются сполохами, а в дивных узорах бурлят подводные течения, а в черно-зеленом угадывается тишина и покой глубоководных пещер. От него исходит странный свет, переполненный гневом и мощью, существо не боится их, а спокойно смотрит змеино-холодными глазами, словно выжидает чего-то.
- Не нравится он мне… И даже пугает, - Дарси насторожена.
- Дарси, сестра, вечно тебе что-то мерещится, - вздыхает, словно бы ведьма иллюзий - неразумное дитя, Айси. - Обычное глупое морское создание, которое с радостью таскается за Винкс и бежит даже от небольшого заклинания черной магии. Видимо, мы привлекли его, вот он и поплыл за нами.
Но Дарси чувствует, что что-то не так. Доступно ей больше порой, чем другим сестрам. Внимательно смотрит она в бесстрастные водяные глаза и словно видит в нем древнее существо. Сиреникс ловит ртом кислород и ждет. Шепот морских глубин стоит наготове.
- Его взгляд… Не такой, как у рыб. Он что-то другое. В этом василиске есть много энергии, много… Магии? Что это за существо? - Дарси встревожена, напугана.
- Мне надоел этот змей, - ворчит Сторми, - сейчас мы его прогоним, - с этими словами ведьма запускат молнию в Сиреникс, но тот легко растворяется в Бескрайнем Океане, трансформируя свои молекулы, а затем снова принимает свое истинное обличие, глубоко дыша, так, что поднимаются лоснящиеся бока. - Что за… - не успевает Сторми и слова сказать, как обрушивает на нее змей весь гнев и шепот морских глубин. Голоса звенят-играют на причудливых инструментах, протяжным скрипом рассказывают заунывные истории. Ведьмы хватаются за головы, пытаются закричать, но связки их скованы древней мелодией неупокоенных душ, горло не может раскрыться. Сиреникс наслаждается спектаклем и удовлетворенно хохочет, глядя на их удивленные лица. Слабы ведьмы, слабы. Сильных противников уважает Сиреникс и преклоняется, а над слабыми издевается и душит-губит их, презирает. Смотрите силу любимого сына Бескрайнего Океана, наслаждайтесь действом. Глина так податлива. Наконец, змею наскучивает, и он отпускат ведьм. Тяжело дыша, те ошарашенно смотрят на василиска, и смутная догадка приходит в умы их.
И это я…
Сирениксу плевать, поймут они или нет. Сейчас важнее другое: достучаться до Дафны и помочь ей. Поверит ли нимфа Домино бесчувственному и холодному змею? Поймет ли, что им движут другие мотивы, что не хочет он затащить ее на дно морское и запутать в сетях своих? Хотя, нет, конечно, с пребольшим удовольствием бы Сиреникс так и сделал, но милосердный Энчантикс крепкой стеной встает у него на пути.
- Стой. Ты больше не имеешь над ней власти. Путь к ней закрыт для тебя.
- Дафне твоей рыбы выедят глаза, если не дашь мне пройти. Ты знаешь, что не нужна она мне.
- Лжешь, змей.
- Может и так, но сейчас мне важно не это. Фея-которая-смогла-спастись может умереть. По твоей вине, между прочим.
- Тебе-то что до этого, змей? Ты вроде как сам хочешь смерти ее.
Сиреникс замирает, не находясь, что ответить. Он и сам не понимает, что хочет. И что движет им. Сиреникс просто делает то, что пожелает. Сиреникс просто открывает свой разум Энчантиксу, чтобы видел презренный, что помыслы его относительно чисты. Милосердный неохотно, но все же опускает свой щит, помогая василиску достучаться до Дафны.
***
Дафна улыбается. Вежливо, по-светски, так, как ее учили это делать двадцать лет назад, как теперь она будет делать всю оставшуюся жизнь. Среди гостей много друзей ее, уже состарившихся, вошедших в средние лета, ставших правителями своих королевств или знатными вельможами да фрейлинами. Каждый из них подходит к юной принцессе и выражает свою радость от того, что видит ее здесь, живой и здоровой. Многие говорят это так же по-светски, как хорошо заученные клише, с натянутыми на припудренные лица улыбками и потухшим взглядом. Сладковатые ароматы бьют в нос, но Дафна терпит, как положено хорошей принцессе: кланяется, слегка обнимает, бросает ничего не значащие комплименты и безумно желает окунуться в соленую воду и ощутить на лице порывы морского ветра. Уже несколько дней как попрощалась она с Сирениксом, вернула милую Политию, которую скрывает пока от Блум (не все еще готова узнать и принять младшая сестра), навсегда изгнала из своей жизни проклятого змея, но… Чувствует странное одиночество внутри. Словно что-то погасло, было утеряно в ней. Да, после того, как проклятие Сиреникса развеялось, Дафна все же ощущала внутри себя что-то такое… Такое леденящее душу и томно ее ласкающее, но теперь оно потеряно. Скучает ли Дафна по Сирениксу? Нет-нет! До сих пор иногда просыпается она от кошмарных снов, в которых снова обречена на бестелесное одиночество в состоянии нимфы, где на мозг без боли давит хор унылых голосов, находящихся в таком же положении, что и она. Темнота да дохлые тельца пауков, океанская тишина - вот чем были эти двадцать лет, выпавших из жизни принцессы Домино. И все же ехидного змея фее порой не хватало.