Выбилась. Теперь догонять, ведь время уже далеко ускакало. Мадлен сотрясается в истерических судорогах. Напряжение так снимается, нервы, раздраженные, растревоженные, успокаиваются и отходят. Время уж давно вперед убежало, а Мадлен лежит - не шевелится, не может встать, сил нет просто. Не так ли в Кристальном лабиринте умирают? Но не смерти Мадлен боится - не успеет она, не предупредит Радиуса, не исполнит долг верной солярийской подданной. Ради чего бежать тогда, ради чего существовать? А если еще покушение и свершилось, убит был Радиус, пока Мадлен в лабиринте пробегала, тогда что? Мадлен не понимает, не знает, не верит.
Почему нет выхода? Знает Мадлен, что испытывает лабиринт своих жертв, предлагает два окна-выхода им. Выберет человек верное - выйдет из лабиринта, неверное - навсегда там останется. Уж куда вернее Мадлен двигается - ради короля своего бежит, торопится, старается перегнать время, собой жертвует, отдыхом своим, покоем, лишь бы спасти Радиуса, уберечь от отца своего. Но выхода нет. Порталы, ведущие в другие миры, но нет среди них окна, которое вывело бы Мадлен на родную планету. Фея усиленно трет виски, соскребает ногтями короткими омертвевшую кожу, только мысленно это делает - поднять руки элементарно сил не хватает. Иллюзия переплетается с реальностью, различий нет боле.
Мадлен хочет понять, разобраться. Мадлен хочет вопить истошно, ибо ускользает от нее ответ постоянно. Почему не выпускает ее лабиринт, почему мучает, водит за нос? Мадлен находится на грани истощения. Она кожей чувствует, как вокруг (сверху, снизу, по сторонам) на нее взирает нечто… Огромное, зловещее и ко всему безразличное. На Мадлен смотрит лабиринт.
Где-то глубоко внутри зарождается мысль.
А что… А что, если… А что, если зайти с другой стороны? Под другим углом взглянуть на проблему? Обнаружить то, что плавало у кромки сознания готовенькое - возьми да в рот положи. Да только не задумывалась девушка раньше об этом.
Может, все-таки стоит расставить все точки над “и”? Может, стоит заглянуть внутрь себя, по-другому взглянуть на проблему-призвание? Может, наконец стоит признать… Признать, ради чего на самом деле бежит она?
Ради ли Радиуса? Ради ли того, чтобы исполнить долг свой перед королем, поставив интересы государственные выше интересов собственных? Ради ли этого?
Может, вся правда в том, что ей просто нравится иметь цель? Цель, от которой не отступиться, которую не предать и от которой не отречься? Цель, ставшую ее руками-ногами? Цель, ради которой она так быстро и уверенно мчится через лабиринт?
Уже ближе, но, может, стоит копнуть чуть глубже? Что, если ей нравится бежать? Нравится это состояние сосредоточенности, собранности, напряжения тела, нервов и души? Нравится чувствовать жаром ребра режущие, что стонут и болят нестерпимо, затрудненное дыхание, ноющие колени и бешено, неритмично колотящееся сердце? Нравится эта бесконечная гонка, проверка на вшивость, борьба за выживание?
Что, если на самом деле от всего этого, от всех этих лишений, безысходности и безнадежности, она испытывает кайф, сладостный, дикий и приятную дрожь вызывающий?
И время… Может, стоит поумерить свой пыл и понять незыблемую истину - время нельзя перегнать? Не обогнать - догнать поток стремительный, могучий она пыталась, да вот только и это сложным оказалось. Удержаться бы на плаву, не выбиться из потока, не оказаться раздавленной им или заживо погребенной.
А еще… Еще принять, принять в последний момент самый то, что не хочется ей, чтобы бесконечная гонка прекращалась. Не состоит смысл жизни в том, чтобы спасти короля Радиуса, предупредить о покушении. Состоит смысл жизни этот в движении, непрекращающемся, красивом, возбужденно-диком, но главное бесконечном. Может, именно это стоит наконец понять?
Лежит Мадлен на твердо-изменчивом полу, видит, как круги под ее телом расходятся. Лежит, раздавленная, растоптанная, но себя познавшая, принявшая. Мадлен лежит побежденная, впервые не знающая, что ей делать дальше. Картина, кажется, проясняется.
А лабиринт хохочет, потирает руки, довольно почесывает упруго-большие бока, которых у него нет. Хитер Кристальный, весел, добродушен даже, если можно вообще про него такое сказать. Лабиринт больше не видит причин зазывать-запугивать, держать в себе девушку. Лабиринт выплевывает Мадлен, словно вишневую косточку. Исчезают бесконечные повороты-коридоры, растворяются. Мадлен лежит, немея, не сразу осознавая, что происходит. А когда понимает, не может поверить глазам своим. Океан, лениво бьющийся волнами о берег, солнце, правда, какое-то холодное, чересчур бледное и невыносимое, каменистый берег. Мадлен чувствует, что это не очередной чужой параллельный мир. А что-то такое… Родное, знакомое, правда и другое в то же время какое-то. Мадлен вглядывается-присматривается, тянется магией своей к солнцу местному, дабы напиться-напитаться энергией его, касается и вскрикивает. Не Солярия, не Магикс, но измерение Водных Звезд. Мадлен вздыхает. Кристальный не без причуд. Отсюда она уж как-нибудь выберется. Мадлен поднимает голову и встречается с равнодушно-заинтересованным взглядом Сиреникса.
…Кристальный лабиринт не просто глумится. Он перерождает. Два выхода людям дается. Мадлен с разбегу влетела в неверный и плутала там, плутала десятки лет. Не знает девушка пока, что предотвратили покушение, раскрыли заговорщиков, лишили отца ее должности и статуса и выслали-выгнали из королевства Солярийского. А как узнает, так окончательно успокоится, успокоится телом, душой и нервами. Мадлен всего лишь нужно было понять, для чего. И как поняла она, признала и приняла, так не имел больше власти Кристальный лабиринт над феей света, отпустил ее и отправил с миром, правда, не на Солярию. Нимфа там одна, если что, поможет.
Как когда-то заметила Муза, причем верно заметила: у каждого человека свой выход из лабиринта. Правда, некоторым десятки лет и даже века требуются, чтобы найти. Так что по-своему прав был и Клаус, умерший, правда, раньше, чем сумел отыскать выход свой личный. Права была и Мадлен. Жаль, что Муза скажет свои знаменитые слова много позже, когда Мадлен вовсю уже бороздила отравленные коридоры, потому и не слышала, не узнала этих слов. И не узнает. И не узнает Мадлен также никогда о том, что та же Муза нашла способ победить-зачаровать Сиреникс. Что и сделает она этой же ночью-вечером, чуть позже.
В настоящем Мадлен смотрит в водянистые глаза змея. В недалеком будущем Муза побеждает Сиреникс.
========== Мокрые камни ==========
Мадлен молчит. Сиреникс смотрит ей прямо в глаза, испытывая. Девушка взгляда не отводит, взирает уверенно, ровно, без страха почти. В темно-карих, шоколадных глазах ее стоит усталость – усталость человека, дошедшего до самого конца, преодолевшего все испытания, приготовившегося отдохнуть и пожать плоды, как выпала на его долю маленькая, легкая на первый взгляд, неприятность, преодолеть которую элементарно уже не хватает сил, все внутренние резервы исчерпаны. И потому Мадлен лежит – встать не может, тяжело дышит (привыкает заново к кислороду, вернее, веществу, ему противоположному; учатся дышать-вдыхать легкие, вакуум познавшие). Золотятся под невыносимым белокурые волосы, вспыхивают всевозможными оттенками желтого, взметываются вверх, короткие, но такие густые. Кожа оливкового цвета впитывает в себя Океан-берег, воздух-воду.
Сиреникс смотрит Мадлен прямо в глаза, реакции ожидая. У феи сил нет удивиться даже. Берег, Океан, небо, невыносимое, змей, - обычный пейзаж обычного дня обычного антимира. Сиреникс испытывает волю Мадлен, испытывает прочность ее глаз, таких насыщенных, таких шоколадных. Не знает девушка, что отводить надо взгляд. Смотрит потому, не отрываясь. Молчаливое взаимодействие в его прекрасной неподвижности. Сиреникс видит, как напрягается шоколад до предела, выпучиваются глаза, накаляются капилляры, красно-алой сеточкой потихоньку проступают. Решает змей, что достаточно уже мучить ее и, смеясь чуть заметно, отводит взгляд свой черный, водянистым бывший. А в шоколадных глазах Мадлен теперь застывает навечно изнутри насыщенный гранатово-вишневый оттенок, неуловимый почти. Сирениксу это нравится. Белокурые волосы набрали в себя достаточно золотого от невыносимого, словно солнце мира своего, Солярии, горят. Теперь и не побледнеют никогда боле. Завершилось изменение Мадлен, хотя и не осознала фея пока этого.