Он совершил переход меж мирами еще несколько дней назад, когда яро спорил с Аркадией и яро доказал, чего хочет. Та лишь головой покачала: мол, делай, что хочешь, не мне судить тебя. А змей отбыл и был таков. Тогда и пошло еще больше самоубийств в Магиксе, больше Эйей-палочниц поселилось в ручьях, больше пони и стариков кукарекающих перемещается в квартирах, торговых центрах и улицах, и сметанный кот по небу ходит. Каста, низшая каста, что свои же, духи, презирают, предчувствует перемены.
Время накаляется.
Сирен идет величаво.
В глазах его – пророчество.
Стрелки почти на часах.
«Шесть дев возгордятся…»
- Источник негативной энергии внутри этого волшебного пузыря! – Блум уверенна, как никогда. Винкс на пике своих возможностей. Ведьмы повержены, Трикс где-то там, а перед ними – новая угроза, которую легко уничтожить всего лишь одним движением. Яркие, крылатые, блестящие, молодые и сильные. Каждую победил змей в личной, внутренней схватке. Каждая переосмыслила себя и поднялась.
Все так же тянет их на дно Океана, шепот морских глубин насилует мозг, изводит, но теперь они благодарны. И сильны, ибо в сердцах - гармония. Измотаны недосыпом, издерганы предчувствиями, изнасилованы Сирениксом, образумлены им. Змей схватил личности, в комок сжавшиеся, от острых зубов Беливикса бежавшие, и выдернул их на свет Драконий с болью, резко, окатив ледяными порывами. Винкс дышат свободно, уверенно, ровно. Они верят в свою победу.
- Давайте его уничтожим, - Лейла стремится в бой. Сиреникс внутри хохочет и еще вопрошает:
- Ну что, фея флюидов, хочешь ты снова с обрыва спрыгнуть? Ждут скалы острые, ждут, наточенные, ждут фейского тела, ждут рыбы мяса.
Отчаяние – один из грехов. Но когда ты один, то зависаешь меж небом и землей. Змей изводит и треплет нервы. Лейла помнит, как замирала на утесе обрывистом, как желала броситься в пучину морскую. Не Набу увидеть – себя сжить со свету, ибо сложно ей было, бедной. Но тяга к жизни победила.
- Вперед, Винкс!
«…их силы столкнутся с причудливой книгой…»
Феи окружают ведьму с барьером. Им плевать, что внутри. Им уничтожить важно. Они видят цель и знают, на что способны. Они призывают Сиреникс. Весь без остатка. И змей мчится послушно, течет с их рук, вбирает их силы. Максимум, пик, последнюю каплю. Феи достигают апогея трансформации и бьют со всей силы, стараясь уничтожить то, чего прежде не знали.
Каждая видит лишь силуэт девушки с книгой.
И бьет по нему. Они кричат все вместе:
- Сиреникс! Конвергенция! – и…
«…и в этом миге совершится проклятие, силы покинут…»
Проклятие и змей шествуют рука об руку. Сиреникс нестабилен у фей. Как засядет внутрь, так не выгонишь. Будет мучить, выпьет всю кровушку. Но чуть что, так сразу оборачиваются силы вспять, замыкает что-то. И теряет фея крылья, теряет способность к магии, становясь коконом без гусеницы.
Винкс напрягают ладони, выплескивая магию, что сталкивается с самим Легендариумом. Фарагонда опять утаит информацию, он знает, но молчит. Ибо так изменит историю. Чему быть, того не миновать, и вот уже феи без крыльев падают вниз, а верные специалисты ловят их на ветролетах красных. И змей смеется так же, как смеялся тогда, в тот день, когда Дафна стала бесплотным духом, когда он обратил Политию в рыбу, как насиловал, лишил разума, замутил взор и послал жрать мясо, а Дафну оставил подле себя и лился ей внутрь проклятой мелодией, звенел, не смолкая, и пил ее боль, отчаяние, горе.
Сиреникс – злодей, в нем нет пощады, лишь похоть, презрение и жажда забавы. Феи падают вниз, летят без крыльев, а Блум одна лишь ослабла. Она не верит, не может, не знает, что сказать и как молвить. Лишь заклинает змея и просит о помощи. И Дафну зовет, зовет отчаянно. Хочет перейти на уровень нимфы, но не дано. Ее ловит Скай, но Блум едва понимает, что говорит. Ей плохо и больно. Внутри Сиреникс смеется и заливает огонь холодной водой, но разгорается пламя, и на миг Блум оказывается среди пепелищ апокалипсиса.
Небо над Алфеей красится в рыжий, и плывут по нему золотистые облака. Ветролеты стремятся во двор, летят на всех парах. А их уже Фарагонда с Дафной поджидают. Неуютно нимфе с директрисой. Помнит она ее частные уроки, помнит, как смотрела та странно, порой пристально. Помнит, как касалась «старуха» теплых ладоней и целовала в щеки, как говорила, что станет Дафна великой феей. Молодеет с каждым годом Фарагонда, краше становится и все норовит Дафны коснуться-притронуться. А та не замечает будто тонких намеков, улыбается вежливо, словно на светских балах, а внутри зовет змея.
Специалисты на землю опускаются, и Винкс сходят с мотоциклов. Блум – в Сирениксе, остальные – без. Подавлены, разбиты. Притихли. Молчат. Дафна смотрит на фей и встречается глазами с сестрой. И видит в них страх и боль свою. И понимает. Сиреникс сделал подлянку.
- Что мне делать, сестра?
- Я с тобой, сестра.
- Это змей, сестра. Нас проклятие настигло.
- Он скажет, сестра. Слушай его, и он скажет.
Блум смотрит с сомнением, но молчит. Она давно уж молит Сиреникс, ибо тот редко ее навещает, но часто смеется и говорит истины мира. Сиреникс учит ее и говорит о том, на что на самом деле способна хранительница огня Дракона.
- Винкс, мы слышали, что Трикс вернулись, - начинает Фарагонда.
- Это так. Их черная магия слишком сильна, - говорит Блум и опускает голову. Она верила, что проклятие обошло. Она верила, что хуже шепота морских глубин ничего быть не может. Она ошибалась. – Они захватили колледж Линфеи.
Но Фарагонда проходит мимо нее и смотрит на Лейлу. В темно-синих глазах принцессы Андроса – холод и жесткость. Строптивость и гордость обуздана.
- Лейла, что случилось с вашими силами? – Фарагонда мудра и похожа на мать, но Лейла чувствует внутри Океан, не чувствует магии. И тоже опускает голову.
- Мы не знаем, директриса.
- В Облачной Башне ведьма была защищена сильным барьером, от которого шла мощная негативная энергия, - Текна кусает губы и нервничает. Ее настигло проклятие, и Сиреникс внутри довольно потягивается. Еще одна ночь в Океане, еще одна сладкая мука.
- И когда мы пытались бороться с ней… - Блум говорит, но Муза перебивает:
- …мы потеряли силы. Все мы… Кроме Блум, - замолкает и вздрагивает в конвульсии, ибо змей внутри тянется к животу, к горлу, обволакивает голосовые связки.
- Помнишь, фея, ночь бурную? Помнишь, фея, пески холодные, ветер порывистый, помнишь, как волны под голосом твоим ходили? И была ты в победе уверена, но объяснили тебе твое место.
Муза дрожит и ничего не молвит.
- Почему магия такая мощная? – Дафна удивлена. Дафна не верит, что какая-то ведьма, обычная ученица, обладает столь грозной силой, чтобы раскрыть проклятие. На них с Полли напали Три Древние Ведьмы, но они другими были, злом были, тем, что сокрушало миры. Их энергия была мощной, но здесь… Неужели Сиреникс сам обернулся проклятием?
- Легендариум всему виной, нимфа, - но змея заглушает сестра своим возгласом. Всплескивает ладонями:
- И почему я не потеряла свои силы?
- Это просто, Блум, - директриса отходит, думает с минуту, информацию фильтруя, и говорит минимум: - Потому что твоя сила исходит из неугасимого пламени Дракона, из источника волшебной вселенной.
Вдруг все меркнет, и Блум зависает на ментальном уровне. Здесь она та, кем рождена, жесткая, огненная, сильная, худая и мощная. Воительница, матерь и создательница. Столпом вверх вьются волосы рдяные, горят вертикальные зрачки золотым, а рот сжат в серьезной усмешке. Напротив нее – Сиреникс. В обличии змея и смотрит оранжевым, смотрит частицею пламени, что осталось в нем с его сотворения.