Они сразу играли: плыли на перегонки, брызгались, догоняли и убегали. У обоих не было задних ног - только передние лапы. Он был весь голубым и таинственно переливался, а она - абсолютно белой. И оба были холодными. Он - от проточной воды, она - ото льда.
Они любили. Любили как дети, любили как взрослые. Древние бесполы, они не рождают детей. Их создали в одном обличии, цельными, складными. Их создали для полета, бега, охоты. Их создали для жизни.
Они были бессмертны и бились, боролись, играли, но редко - любили. А если любили, то нежно, страстно и на всю вечность. Встречались два Древних, смотрели, и все - пропадали. Не было ужимок, стеснений. Люблю. И я. Летим. И летели.
А они летать не умели и плыли. Исследовали океан или что тогда было. Лежали на льдинах и смотрели на небо. Он изболелся гордыней, а она - превосходством, но вместе они составляли гармоничное целое. Они соединили свое самое лучшее: садизм, издевки и гордость. И получили любовь.
Они не собирали друг для друга миры и не доставали звезд. Они просто были рядом и знали: вечно.
Им постоянно хотелось стать едиными - слишком долго плавали врозь. Они соединялись часто и как умели. У них были хвосты, но не было дыр, и он резал в ее теле клыками раны, а она полосовала его льдом. И они вставляли хвосты, крепились и связывались. Скорее душами, чем телами.
Назвать это сексом - такое кощунство.
Им нравилось думать вместе.
Они отчаянно искали друг друга, касались: головами, боками, спинами. Часами скользили кожей и гладили языками - о-о-о, языками можно было изучать каждую трещинку на чешуе! - и все больше нуждались друг в друге.
Дико желали и отчаянно требовали. Сгорали и плавились заживо. Но касаться, касаться, касаться. Иногда они сплетались в клубок на целые дни, не размыкая колец.
Бурлили вулканы, грохотали землетрясения, моря выходили из берегов, а они соединялись в подводных пещерах или на льдинах, заботливо созданных ею. Ему вообще нравилось, что она творит лед. Она учила - у него иногда получалось. Но редко. Зато она не умела становиться водой.
А он растворялся, бледнел для прозрачности и злил ее этим. Она кусала зубами воду, а он несся бурным течением и звал за собой. Они ссорились, но в шутку, чтобы не было скучно. Ругались и кусались зубами, отрывая кусочки кожи, но бессмертие - штука странная, все мигом зарастало и заживлялось.
Им нравилось причинять боль. Резать и колоть раны, чтобы можно было сливаться. Потом они снова становились целехонькими, и это забавляло. Начиналось с простых укусов, позже он раздирал ей спину и отрывал хвост, она ему - гребни, плавники и бока. Они вырывали глаза, языки и даже кусали горло, но все заживало.
Они сплетались и были счастливы.
Они оба были бесполы, но в нем было больше мужского, в ней - женского, и это дополняло обоих. Им все равно было, в кого входить, лишь бы быть вместе. Настолько сильно любили и желали друг друга.
Он любил входить в нее, потому что смотрел на мир ее глазами и ощущал ее эмоции. Знал, о чем она думает, и восхищался красотой ее тела. Чувствовал ее любовь и радость к жизни.
Он был в ней, когда Дракон творил новый мир.
Огромный, старый и молодой, прекрасный и золотой, Он бродил по земной коре, и все расступались перед ним. Все знали, что Он сотворил их. Это было заложено в Древних, как и страх перед Ним. Они знали, что Он мог менять вселенные, если хотел того.
Он видел Его мимолетно, шагающего по своим делам. Видел и гадал: каково быть таким исполином. И думал, каково же пламя на вкус. Мечтал познать, войти и разглядеть. Она знала. И разделяла. Она говорила: познаешь и скажешь мне. Он говорил: мы познаем вместе. Она смеялась. Дракон проходил мимо, а они резвились и любили.
Дракон постоянно что-то создавал, и он не обращал внимания. Но тогда Он создал то, что навсегда изменило привычный порядок вещей.
Он иногда себя спрашивал: ну зачем Великий это сотворил? Зачем сломал привычный уклад и сделал такое другое? Неправильное.
Он был в ней, когда Дракон создавал планеты и ломал земную кору. Он был в ней, когда Дракон брал за хвост Древних, сворачивал в кольца и остужал в камень. Так появлялись планеты.
Он был в ней, когда Дракон дышал и создавал эльфов, гномов, Атлантов. Он не особо помнил, кто за кем появился, он слишком любил. Он только потом запомнил и разложил все по полочкам, чтобы рассказать самому себе, а тогда он просто был в ней.
Он был в ней, когда Дракон и ее схватил. Она закричала, и он вкусил ее страх. Она закричала, и он познал ее ужас и боль. Он закричал, потому что знал, что случится, он просил, умолял, но его не слышали.
Дракон творил и был слишком Великим.
Он был в ней и видел все. Он испытал боль и отчаяние. Ощутил все грани ее эмоций. Дракон вырвал ее из него и свернул в кольцо, загасив ритм жизни и превратив в камень. Дух оставил, он еще гуляет по Омеге среди метелей, но лишь отголосок. Она кричала, кричала и замолчала.
С тяжелым сердцем он наблюдал, как Дракон брал его за хвост и бросал в Океан, как менялись местами мир и антимир, как вещество поглощало антивещество, как устанавливались границы, и Бескрайний Океан наполнялся водой. Туда же хлынули и другие Древние. Разбрелись кто куда, а он еще был с ней, в ней и уже без нее. Одна ее часть навсегда с ним осталась. Маленький кусочек, который все же застрял.
И глаза потому остались бледно-кипенными иногда.
Он знал, что она не вернется. Он знал, что Дракон превратил ее в камень, как и многих других. Но еще и расщепил ее на десятки белых змей, извергающих лед. Части, которые целым уже не станут. Она вопила в каждой змее, в каждой льдине и каждом сугробе. Она вопила и сошла с ума. Дракон уничтожил ее во всех смыслах. Расщепил, обездвижил, лишил свободы и воли.
И даже в день Страшного Суда она не вернется.
Она, его Омега, гордая, холодная и прекрасная, потерялась навсегда.
Он знал это и не простил Создателю. Никогда.
Ее уничтожили - его уничтожили. Он взял тогда всю свою любовь и выпотрошил ее, раскроил на отдельные кусочки, каждый из которых смаковал, резал и полосовал. Сотни и сотни раз душевную боль. И все это пропустить через себя, попробовать на вкус. Он работал над этим долго, пока наконец не избавился окончательно.
Любовь с ним, конечно, еще была. Но он больше не любил. Любил тогда - но не сейчас. Он заморозил себя, заморозил любовь. Он продолжал любить, но не было боли, порывов, желаний, скуки и желания ее вернуть. Он сделал то, что считается невозможным.
Он всегда был садистом, но мазохистом - сильнее. И причинял другим боль, потому что учился этому от нее, познавал это вместе с ней. Боль граничила с нежностью, они не разделяли этих понятий, он знал один лишь вид секса и им владел.
Девы стонали; редко, но сильно - мужчины. И все они не выдерживали и умирали.
Дафна была первая, кто выдержала.
Дафна была первая, кому он рассказал об Омеге.
Дафна была первая, кого он полюбил снова.
Но новая любовь - не старая. Любовь Древних не повторить, это только запомнить.
Он был в ней, когда Дракон разорвал их связь. Он был в ней, когда Дракон совершил предательство. И он знал, что в день Страшного Суда войдет в зал в своем величии и взглянет в глаза Создателю. Не побоится. Не сгорит. И тогда уже Он, Дракон, будет отвечать перед ним.
Он совершит неслыханное. Ради своей любви.
А пока он плавает в Океане и любит Дафну. Он катает на спине. Говорит о вечном. Рассказывает секреты. Она делится своим. Семьей, любовью, проблемами. Жизнью, Алфеей, Магиксом. Они ныряют, она зажигает пламя.
И он счастлив, что любит вновь. В нем гармонично уживается новая, яркая и до странности неестественная любовь и остатки былой, то, что стало самой его сутью. Он не объясняет, но Дафна понимает.
Она видит порой в его глазах.
Он был в ней, когда…
Комментарий к Он был в ней
Внезапно перед тем, что будет дальше по сюжету. Но нужно. Показать. Вспомнить. Ощутить. Омега и Сиреникс.
http://cs618424.vk.me/v618424426/101ff/8870_dq3RJ4.jpg - Омега и Сиреникс в частично человеческих обличиях. Арт от Cleon.
========== Мификс ==========
Сумасшедший стук волн, а он белугой мечется по Океану. Он один, и он напуган. Новый мир, новые правила. Дракон отнял ее, но зачем? Он сотни и сотни раз задавал себе этот вопрос, но ответа не находил. Зачем? Он ныряет с головой в прохладную воду и плывет ко дну. Какое раздолье. Все для него одного. Целый океанище с глубинами, рыбами и пещерами. Столько веков исследований, но… Он один. Он не заметил, когда перешел ту границу, когда уже не мог наслаждаться жизнью в одиночестве: вот было все, а потом стала она. Жизнь разделилась на две половины: когда он плавал один и когда - с ней. Он думал, что у них будет вечность. Но ошибся и больно упал на дно. Он узнал, чего не умел и чему не научится никогда, - проигрывать.