- Да что ты можешь против меня, сосунок! Я древнее существо, которое…
- А я трансформация, которую создала Аватара Дракона. У нас равные права на эту душу, - заметил тогда Блумикс. - Я ее хранитель, ее невидимый брат и ее внебрачный ребенок, непорочно зачатый. Ты попытаешься причинить ей вред - я встану на пути. Через нее к ее любимому ты не пройдешь. И не отнимешь через других. Я буду сторожить тебя.
Мификс еще что-то прокудахтал, повозмущался, но пройти мимо огненного так и не смог. Кардинал слишком хорошо кардиналил, потому птице пришлось уйти ни с чем. Еще напрягало, что рядом со Скаем вертелся Сиреникс в облике Торена. Вот поперся зачем-то за Дафной! Ну подумаешь, Дракон там ему в качестве извинения припас… А почему ему, Мификсу, нельзя личное счастье дать? Ничего, рыжая перебесится, нового смазливого парня себе найдет, а Ская он будет любить долго, нежно и пылко. Будет ублажать и водить по дорогим ресторанам. И уж точно не будет надоедать глупыми истериками. И месячных у него нет. Так чем эта фея лучше самого Мификса?! Чем?
В общем, сирин решительно ничего не понимает и не хочет понимать!
Внезапно он оборачивается и видит колдуна. Напрягает память, но не может вспомнить его среди известных легенд. Колдун же, вися в воздухе, таращится на Мификс своими желтыми глазищами.
- Ты хотел поиграть в гляделки? - спрашивает он спустя пять минут, на что колдун, словно по команде, выдает коронную фразу:
- Ты должен подчиниться и пасть на колени!
- А с фига ли?! - Мификс искренне возмущен. Какой-то… Какой-то проходимец будет приказывать ему - ему, здешнему королю ужасов! - опуститься на колени и подчиниться?! - Ты кто такой вообще?
- Я Ашерон, создатель Легендариума! - объявляет маг. - А кто ты, уродливая птица и ошибка природы?
Мификс так и открывает рот.
- Нет, ну я, конечно, тоже ненормальный, но чтобы настолько… - протягивает сирин. - Если ты не в курсе, то Легендариум как бы создал Дракон. И книжку создал Дракон. А тут какой-то Ашеронишка вдруг присваивает себе все Его достижения. Ты не охренел?
- Скоро я освобожусь и отберу всю магию у всего волшебного измерения! - бьет себя кулаком в грудь Ашерон. Капюшон скрывает его лицо, но видно, как он кривит губы, уверенный в своей абсолютной победе.
- Слышь, желтоглазый. Да, не спорю, ты вполне можешь заблокировать доступ к магии кроме пламени Дракона, но отобрать… Ты ж разорвешься! - Мификс качает головой и думает, что за странный субъект ему попался, считывая его душу. - Это ж откуда ты такой странный взялся… Трахаешь мне мозги. Иди, проветрись.
- Я создатель Легендариума!
- Тоже мне недобог, - Мификс уже устает от болтовни этого безумца. - Ну вот даже я не позволю себе никогда так опуститься. Ладно, ты мне надоел. Пока, - улыбается сирин и исчезает.
На самом деле он просто перемещается подальше от странного придурка, который явно еще принесет проблем. Мификс задумчиво золотит под собой землю, пока наконец в его голове не зреет план. Хороший и интересный план.
Комментарий к Святотатство
Мы вышли на финишную прямую.
========== Ратуна ==========
Алфея спит, как младенец, видя беззаботные розовые сны. Порою приторно слащавые, словно слишком густой клубничный сироп или засахаренные торты с кремом. Порою шуршащие, словно новенькие платья из дорогой парчи или яркие блестящие обертки, под которыми скрываются столь желанные подарки. Сны легкие и прозрачные, словно трепещущие на ветру стрекозиные крылышки, но в то же время яркие, как радуга, возникающая на небе с первым лучом солнца после пролившегося дождя. У юных фей в голове гуляет ветер, они еще не задумываются о будущем, живут сегодняшним днем, потому и сны у них тончайшие, словно сребристые нити паутины. В эту ночь абсолютно никто не видит кошмаров.
Она просыпается внезапно: словно чувствует, что рядом кто-то есть. Блум открывает глаза и вскрикивает, потому что перед ней, освещенная лунным светом, в одном нижнем белье, скрестив руки, неподвижно стоит лучшая подруга, даже не моргая. Над Алфеей гуляет глубокая ночь. В Алфее стоит абсолютная тишина. И Стелла походит на призрака в своей неподвижности. Ни звука дыхания, ни попытки сменить положение тела. Кажется, что солнечная фея ждет здесь уже не один час.
- Блум, - наконец произносит фея.
- Стелла? Что такое? - Блум садится на кровати, сжимая рукой одеяло. - Что-то случилось? Почему ты не спишь?
- Блум, спаси меня! - умоляет Стелла.
Огненная фея выдыхает. Слова подруги - призыв о помощи. Блум кажется, что стены вокруг дрожат, и она слышит чей-то призрачный смех, переходящий то в крики, то в пьяный шепот. Ее сердце гулко стучит, и фея создает в руке магический заряд. Стелла не двигается. Встать и включить свет? Нет, это для слабых. Блум в свое время пересмотрела много ужастиков. Блум знает, что порядочные героини никогда не включают света, а смотрят на призраков и ждут, когда их укокошат. Но Стелла-то и не призрак, и смех ей скорее всего слышится, но вот почему душа ушла в пятки?
- Блум! Мне нужна твоя помощь, - Стелла наконец-то делает шаг вперед, обрушиваясь на кровать и прямо в объятия лучшей подруги. - Я знаю, что происходит, но не могу ничего поделать.
- О чем ты, Стелла? - Блум гладит по волосам девушку, все еще слыша странное бормотание и улавливает тихий плач. - Это ты плачешь?
Стелла поднимает на подругу абсолютно сухие глаза.
- Я заперта в собственном теле и собственном сознании. То, что ты видишь каждый день - тоже я, но другая я. Ух, как это все сложно! - Блум слушает и удивляется, до чего же сейчас речи подруги похожи на прежнюю Стеллу. - Я деградировала. Я стала ребенком. Но я еще здесь есть. И иногда я пробуждаюсь. Но не могу вырваться! Не знаю, почему!
Блум вздрагивает и отстраняется от подруги. Стелла сидит на кровати, лихорадочно сжимая одеяло. Ее глаза бегают туда-сюда.
- Беливикс… Съел. Всех. Нас. Вы вырвались. Я нет, - вздыхает солнечная фея.
- Стелла… - Блум неловко подвигается обратно. - Но ты же сейчас здесь.
- Сейчас да, а утром уже не буду, - хмыкает фея.
- Как я могу помочь тебе, Стелла? Что могу сделать? - Блум обнимает лучшую подругу, потому что понимает, как же по ней соскучилась за это время. По ней, а не по той девочке, которая заняла ее место.
- Ничем ты не поможешь мне, Блум… - усмехается солнечная фея. Принцесса Домино непонимающе хмыкает.
- Тогда зачем ты просишь меня о помо…
- Блум, - Стелла легко высвобождается из ее объятий. - Ты просто должна знать… Мы освободили чудовище. Даже Сиреникс с ним не сравнится.
В спальне огненной феи наступает тишина. Ни смеха, ни шепота, ни плача. Только луна мягко освещает пол, устланный светлым ковром. Блум не шевелится, а Стелла тихонько дышит.
- О ком именно ты говоришь?
- О Мификсе, - Стелла вдруг хватается за горло, словно пытаясь стащить с него чьи-то пальцы. - Вот черт, он душит меня, Блум! У него теперь есть руки…
- Стелла… - Блум отчаянно вглядывается в шею подруги, освещая ту своим пламенем, но не видит там ничего.
- Блум, сначала он кажется троллем. Безумным, который… Который несет чушь. Но внутри на самом деле скрывается чудовище. Ах, Блум, нам очень повезет, если он себя никому не явит. Знаешь, почему мы еще в безопасности? Потому что у нас есть Блумикс! Блум… - глаза Стеллы расширяются от ужаса, когда ее вдруг обхватывают бирюзовые крылья и затягивают в никуда.
Блум тянет руки и кричит, но ничего нет, только вокруг звучит странная музыка и слышится смех. А потом она резко просыпается, тяжело дыша. Только сон. Только сон. Но… На душе Блум отчаянно скребутся кошки. А Алфея спит, словно младенец.
***
Иногда он о ней думает. Не любит размышлять, что было бы, но мысли порой крутятся вокруг нее, той, которая уже потеряна навсегда. Иногда он сворачивается в клубок там, где его никто не может найти, глядит на черное небо Бескрайнего, не опороченное звездами, и думает, что было бы, если бы она была жива.
Пусть Дракон бы и сотворил свою задумку, но не сделал ее планетой, а закинул в антимир, оставил бы ее с ним. Что тогда было бы?