Пролог
Дёргаю ручку входной двери, в которой как и всегда заедает механизм, удивляюсь тому, что за пол года её даже не удосужились починить или поменять. Большой дом с просторными комнатами, огромными окнами, дорогой мебелью и моим любимым местом - шикарной террасой, но этот дом кажется таким пустым, словно здесь никто не живёт.
Я шмыгаю носом, проходя в дом, но не чувствую ничего похожего на привычный домашний аромат цветов, смешанный с маминой выпечкой. Оставив чемодан у входа, я снимаю туфли, ощущая ледяной пол, от чего невольно сжимаются пальцы ног.
— Мам? — мой протяжный, звонкий голос наполняет всю кухню. Но мама долго не появлялась и я уже начинала нервничать, неужели она даже не хочет увидеть меня, после такой долгой разлуки?
Мы не виделись около четырёх месяцев, мне было морально сложно находится в этом доме, с чувством вины, которое в моё сердце ежеминутно вколачивала огромными гвоздями собственная мать.
Она вышла ко мне в длинном белоснежном халате, прикрывающем даже её лодыжки. Вместо привычно завитых локонов, её светлые волосы были просто растрёпаны и заправлены за уши. Женщина, глаза которой светились радостью, поникли и едва сдерживали слёзы.
— Как ты? — решаюсь первой задать ей вопрос.
— Как мать, которая похоронила своего ребёнка.
Я и не ожидала от неё радостного приёма с объятиями и любовными порывами к своей единственной дочери, но надеялась, что она хотя бы натянет улыбку по случаю моего приезда.
— А где всё цветы?
— Какое мне дело до этих горшков? Выкинула все, до единого, — она подходит к столу и наливает себе бокал красного вина из стеклянной бутылки. — Твой, чёртов эгоист, отец не может уже который месяц увезти меня отсюда и продать этот дом.
— Вы не можете продать его, — то, что я слышу заставляет меня возмутиться. — В этом доме прошла вся наша жизнь.
На ножках стола повсюду сколы, после того, как в девять, я училась кататься на роликах. Во дворе растёт груша, которую я садила лично, а в моей комнате из пола достаётся паркетная доска, под которой я хранила свои личные дневники. И она хочет отказаться от всего этого?
— Этот дом полон страданий и воспоминаний о Томасе, мне здесь тошно, Сильвия.
Томас - мой родной старший брат. Погибший пол года назад, и утрату которого в семье до сих пор никто не смог пережить. Он всегда был примером, любимчиком матери, отец же наоборот старался баловать меня, как мог. И не смотря на всё это моя любовь к брату была безмерной и понять, что его нет до боли сложно.
— Их так и не нашли? — в нашем доме не произносится имя моего брата и всё, что связано с убийством, ведь если моя мать снова попытается наглотаться таблеток я этого не вынесу.
— Нет, — я вижу, как её опустошённые глаза не сдвигаются с одной точки. — Ублюдки.
Я - Сильвия Клиффорд, теперь единственная дочь своих родителей. Училась в одном из лучших институтов, но пришлось перевестись на заочное с самого начала второго курса, чтобы вернуться и понять, кто же повинен в смерти моего брата.
— Они не могут работать без улик. — констатирую факт я, который она, своим болезненным мозгом понять не может.
— А то им не ясно, что причину стоит искать в шлюшке твоего брата.
Сара была девушкой брата какое-то время, но стоило им расстаться, с Томом начали происходить плохие вещи. А когда она даже не соизволила появиться на похоронах это вызвало новую бурю подозрений.
— Я встречусь с ней и всё узнаю, обещаю.
Её не воодушевляют мои слова, и я просто ухожу в свою комнату. Затащив туда чемоданы, я всё же решаю не раскладывать их, в надежде, что сниму где-нибудь квартирку, пусть маленькую, но там не будут давить на мою психику.
На белоснежном комоде стоит ваза с искусственными цветами и несколько рамок с фотографиями. Я беру одну из них в руки и сажусь на кровать
«Мне тебя так не хватает» - провожу по лицу брата на фотографии пальцами, чувствуя тепло, словно прикасаюсь к его коже. Мы так похожи внешне, однако из нас двоих популярностью у противоположного пола пользовался лишь он.
Я обязательно узнаю, кто виноват в твоей смерти.
Глава 1
Заезжаю в полицейский участок, который, словно по проделкам судьбы находится так близко к дому моих родителей. Смотрю на часы, которые плотно обрамляют моё запястье: не свет, не заря, а я уже готова растерзать их всех из-за ужасного состояния матери.
Первое, что бросается в глаза после проживания в Атланте, так это отвратительные деревянные полы, по которым просто невозможно идти на каблуках, я всё время цеплялась за что-то и это приводило меня в ещё больший гнев.