Я сглотнула, почти готовая спрыгнуть и убежать, но он вытащил из меня палец и ввел два обратно.
Я застонала, затем сразу же прикрыла рот тыльной стороной ладони, прежде чем моя голова упала ему на плечо. Моя рука потянулась к его бедру. Мои ногти впились в его тело, и от давления, которое я оказывала, я была уверена, что они вот-вот сломаются.
— Скажи мне, — прохрипел он. — Используй свои красивые слова, Флора. Скажи мне, что произойдёт.
— Он… — у меня перехватило дыхание, когда его большой палец нашёл мой клитор.
Я снова хотела ощутить его рот на себе, нуждалась в его члене внутри себя, но я знала, что, если скажу что-нибудь из этого вслух, Кай без колебаний трахнет меня прямо здесь, на обеденном столе. Хотя бы для того, чтобы унизить меня.
Насколько я поняла, у него не было чувства стыда. Но у меня всё ещё оставалось чувство собственного достоинства, и я собиралась сохранять его так долго, как только смогу.
— Кай, пожалуйста. Я пошевелила бедрами, пытаясь создать хоть какое-то трение, и потерлась о его руку. Он усмехнулся моему отчаянию.
Я попыталась разглядеть его член в штанах, задаваясь вопросом, так же ли сильно его пальцы внутри меня действуют на него, как и на меня, или для него всё это было просто игрой. Но я ничего не могла разглядеть. Его чёрные брюки от костюма чудесным образом скрывали любую возможную выпуклость, или, возможно, моё зрение в данный момент работало не так хорошо.
Я попыталась дотянуться рукой до его промежности, но Кай схватил меня свободной рукой за запястье, чтобы остановить.
— Если ты прикоснешься ко мне, Флора, я трахну тебя прямо здесь. Не думаю, что ты этого захочешь.
Это прозвучало как предупреждение, но где-то в глубине души я подумала: «Ну и что?»
Я хотела, чтобы он был внутри меня, чтобы я чувствовала каждый его дюйм. Прошлой ночью он поработал с моим телом так, как никто никогда не делал, так, как я никогда раньше не позволяла ни одному мужчине. Я умоляла его кончить, и даже после того, как я это сделала, он настоял на ещё одном оргазме.
Он положил мою руку себе на бедро, позволяя мне держаться за него, как я обычно держусь за подушку. Крепче сжал мою руку, я сжала его ногу. Ему было всё равно, если я причиню ему боль.
— Ты справишься, дорогая. Кончи для меня.
Я покачала головой, уткнувшись ему в плечо, на этот раз отказываясь повиноваться, но он сделал это по-настоящему трудным.
Его пальцы безжалостно входили и выходили из меня, так умело. Они свернулись калачиком внутри меня, коснувшись моей точки G. Внезапно я громко застонала, тяжело дыша.
Мои ноги задрожали, и я почувствовала головокружение.
— Я не могу… — выдохнула я, когда он надавил на мой клитор.
Каждое движение его пальцев наполняло комнату влажными звуками, и я чувствовала, как с меня капает. Я была уверена, что он наслаждался этой пыткой.
— Да, ты можешь.
Я прижалась лицом к его плечу, когда он добавил третий палец. Я даже укусила его, но, похоже, ему было всё равно.
Я перестала всхлипывать, когда его пальцы стали входить в меня быстрее. Удовольствие разлилось по моим венам, и мои бедра снова и снова двигались навстречу его руке, пока каждый нерв в моем теле не наполнился блаженством, и я не воспарила на облаке, где ничто больше не имело значения.
— Вот так, Флора. Дай мне почувствовать, как твоя прелестная киска сжимается вокруг моих пальцев.
Я ещё раз укусила его за плечо и кончила так сильно, что забыла, что ещё жива.
Кай не переставал двигать во мне пальцами, хотя и замедлился, когда моё тело напряглось и оргазм пронзил меня насквозь. Он остановился только тогда, когда я отвернулась и снова прислонилась к его плечу, пытаясь отдышаться.
Когда он вытащил из меня пальцы, в какой-то момент мне захотелось пожаловаться, умолять его продолжать, но я знала, что у нас нет на это времени.
Затем он засунул пальцы в рот и слизал мою влагу.
— Ты такая восхитительная, дорогая, — сказал он, повернул голову и поцеловал меня в макушку. — Как только мы вернемся домой, ничто не помешает мне трахать тебя, пока ты не потеряешь сознание.
Я прочистила горло, попыталась сглотнуть, но у меня пересохло во рту.
Он не мог говорить это серьезно. Кай просто пытался убить меня, и я боялась, что он действительно мог это сделать.
Кусочек за кусочком он разрушал мою защиту, забирая у меня всё, что только можно. Если я не буду осторожна, он погубит меня.
Я подняла голову с его плеча в тот самый момент, когда Кай снова просунул руку мне между бедер, только чтобы поправить мои трусики. Затем он потянулся к моему правому бедру, подтолкнул его к другому, чтобы раздвинуть мои ноги.
Было так странно сидеть здесь и притворяться, что ничего не произошло. Это тоже было немного неприятно, потому что я так отчаянно хотела привести себя в порядок, но я знала, что, если бы я оставила Кая одного, а мой отец за это время решил уехать, от этого дома ничего бы не осталось. По крайней мере, ничего, кроме пепла и, может быть, пары огромных обломков стен.
Когда я попыталась взглянуть на Кая, то вдруг заметила красное пятно прямо у него на плече.
Я забыла, что накрасилась губной помадой.
Это было насыщенное вишневое пятно на идеально белой рубашке. Конечно же, именно сегодня он решил надеть белое, а не черное.
Он собирался убить меня. Но, что более важно, мой отец собирался убить его, если бы увидел это.
Но больше всего меня беспокоил тот факт, что моей помады определенно больше не было на месте, и она растеклась по моим губам.
Я быстро порылась в сумочке в поисках ручного зеркальца, но поняла, что, должно быть, оставила его у Кая. У меня всегда было с собой зеркальце, потому что я никогда не знала, когда мне может понадобиться зеркало, так как же я умудрилась выбрать сегодняшний день как исключение? Должно быть, что-то явно витало в воздухе.
— Кай, — тихо сказала я, доставая одну из своих салфеток для макияжа.
Он был последним человеком, к которому я хотела бы обратиться за помощью, но, в конце концов, он был причиной моего несчастья, так что он вполне мог бы навести порядок.
Когда я посмотрела на него, мне не пришлось и слова говорить, прежде чем он забрал у меня салфетку для макияжа. Кай слегка приподнял мой подбородок, чтобы лучше видеть, а затем начал стирать помаду с моих губ. Он выглядел таким сосредоточенным, делая это, как будто действительно не хотел испортить мой макияж ещё больше, чем уже испортил.
Всякий раз, когда он приближался к контуру моих губ, он был очень осторожен, двигался очень медленно. Всё, что я могла делать, это наблюдать. Я наслаждалась каждой секундой, когда он выглядел как человек, а не как кирпичная стена. Каждый раз, когда его брови сходились на переносице, а гнев был направлен на него самого, когда он, вероятно, слишком сильно касался моих губ.
Временами Кай мог быть таким очаровательным, а в следующее мгновение он снова становился тем же старым надоедливым засранцем.
Когда он закончил, Кай нежно поцеловал меня. Моё сердце замерло от нежности его поцелуя, но я быстро справилась с головокружением, которое хотело вырваться наружу.
Он не вернул мне салфетку для макияжа, чтобы я могла её выбросить, вместо этого он встал и собирался сделать это сам, но я остановила его.
Я схватила его за руку и посмотрела на него сквозь ресницы.
Он был намного выше меня, и иногда это действительно пугало. Иногда, как, например, сейчас, когда он смотрел на меня ласковым, а не сердитым взглядом, его рост ничего не значил, на самом деле. Это был просто рост, в нём не было ничего пугающего.
— Я, э-э… — Он разозлится из-за своей рубашки? — Твоя рубашка. — Я указала на его плечо. — Мне жаль.
Кай натянул рубашку, чтобы лучше видеть, затем снова посмотрел на меня.