— Флора, поклянись, что ничего не скажешь! — Мило закрыл лицо обеими руками и опустил их вниз. — Лучше, если я буду держаться от нее подальше. Я действительно не хочу случайно вовлечь ее в мою семью.
— Я понимаю, — сказала я, все еще держа руку на дверной ручке, готовая уйти. — Но я также думаю, что тебе следует дать кому-то возможность самостоятельно решить что-то подобное. Если, и я говорю здесь гипотетически, ладно? Если родственные души и тому подобное реальны, и вам каким-то образом суждено было быть вместе, то вполне справедливо, что Стерли получит шанс выяснить и решить, стоит ли того потенциальная возможность быть преследуемой мафией всю оставшуюся жизнь. — Я открыла дверь. — Кроме того, если не попробуешь, никогда не узнаешь.
ГЛАВА 51
Мне жаль
«Я иду прямо к краю» — Poison by Rita Ora
Кай Оклер
— И помни, — я взвел курок пистолета в руках, прежде чем передать его дочери, — стреляй в того, кого не знаешь.
Лола решительно кивнула и забрала у меня пистолет.
— В любого?
— Да.
— Нет. — Флора пристально посмотрела на меня через зеркало. Она все еще готовилась к нашей фальшивой свадьбе.
Наконец у нас появился план, как найти Криса и положить конец его игре.
На прошлой неделе Арло — ну, Мило — изо всех сил старался связаться с Крисом, определить его местонахождение, чтобы мы могли навестить его. К сожалению, его не удалось найти. Казалось, он умер, исчез из мира сего. Нашим единственным выходом было надеяться, что он появится здесь и попытается меня убить.
Это было рискованно, но тем не менее я был готов пойти на риск.
Где-то в толпе гостей находились двадцать пять человек из службы безопасности, переодетых под обычных гостей, чтобы не выделяться. Если кто-то из них заметит Криса, им будет приказано немедленно выстрелить в него, но не для того, чтобы убить, а для того, чтобы облегчить его поимку. Если появится Джули, ее должны были поймать и держать в плену до тех пор, пока я сам не получу удовольствие от ее пыток. Во мне копилась многолетняя злость, достаточная для того, чтобы не обращать внимания на то, что она лежит на земле со слезами на глазах и умоляет о пощаде.
Она убила моего брата и его жену, оставила дочь Итана расти со мной, а не со своими родителями. Даже я не могу быть настолько жестоким.
Ну, ладно, могу, если надо. Обычно я воздерживаюсь от убийства тех, кто является хорошими родителями для детей, поскольку я не понаслышке знал, каково расти без любящего родителя. И хотя меня мало заботили взрослые, я думал именно о детях. Они не заслуживали того, чтобы у них забрали родителей только потому, что у меня был плохой день. Именно поэтому я всегда знал все о своих жертвах.
Конечно, если бы взрослые были дерьмовыми родителями, мне не составило бы труда их убить. Это определенно было лучше и для детей.
В любом случае, место свадьбы было… не в моем стиле. Слишком ярко, слишком счастливо. Мне нечего было сказать по этому поводу, как и Флоре. Она даже не могла выбрать себе платье, что я ненавидел больше всего на свете.
Это черное платье не подошло. Конечно, она выглядела чертовски сексуально, и, хотя я знал, что это не наша официальная свадьба, я все же думал, что она должна была иметь право голоса в этом вопросе.
Для всех это должна была быть наша настоящая свадьба. Лишь горстка людей знала, что это была подстава, поэтому все, кто по-настоящему знал Флору, могли сказать, что это платье не для нее.
Да, она никогда не носила белое, ей нравилось черное, но Флора в огромном черном платье на своей свадьбе? Да правильно. Эта женщина была необычной, но ей хотелось чего-то более традиционного для своей свадьбы.
Она хотела белое платье, даже хотела, чтобы я был в белом костюме, на что я согласился только потому, что этого хотела она. Место проведения было винно-красным, и все гости должны были быть одеты в черное, хотя подружки невесты и женихи должны были быть в винно-красных костюмах. Замок, наполненный миллионами огней, рядами круглых столов, а не дурацкий задний двор, заставленный рядами пластиковых стульев.
Однажды свадьба, которую она хотела, должна стать ее, любой ценой. Неважно, что я предпочитаю, чтобы были только она и я, а не еще пятьсот человек.
Но вдобавок ко всему на улице лежал целый метр снега, и тот, кто организовал платье Флоры, не догадался подарить ей куртку. Она замерзнет насмерть, прежде чем фальшивый церемониймейстер заставит нас сказать: «Да».
— Не стрелять во всех, кого я не знаю? — Лола посмотрела на меня с оттенком замешательства на лице. Она уже получила четкий приказ. — Но ты сказал…
— Если она застрелит всех, кого не знает, девяносто процентов гостей окажутся в больнице, — невозмутимо заявила Флора, продолжая наносить макияж так же непринужденно, как и всегда.
— Нет, они умрут, — поправил я. — Этот ребенок умеет целиться.
— Еще хуже. Итак, только Крис.
— С тобой скучно. — Я снова посмотрел на свою дочь. — Хорошо, как бы то ни было. Тогда только Крис, ладно, Лола?
Она отсалютовала мне.
— Да сэр.
— Не говори так.
Флора засмеялась.
Лола показала мне язык, и я в ответ улыбнулся ей.
— Я буду целиться в голову, да, папочка?
— Именно так. — Я посмотрел на Ареса, который сейчас пытался завязать галстук. — Стреляй в любого, кого посчитаешь подозрительным, — сказал я ему. — Не убивай их, позволь людям из охраны безопасности разобраться с этим, просто выруби их. Постарайся целиться в обе их ноги.
— Сделаю. — Арес застонал и сорвал галстук со своей шеи, бросив его на пол. — К черту эту штуку. Если бы я хотел, чтобы меня кто-то задушил, я бы…
Я склонил на него голову.
— Что бы ты сделал?
— Я бы предпочел не продолжать это предложение.
— Да, я так и думал.
Мои руки легли на плечи Флоры, когда я подошел к ней. Наши глаза мгновенно встретились в зеркале. Она улыбнулась мне, но улыбка не коснулась ее глаз. Я не знал, что происходило в ее прекрасном уме, но что бы это ни было, это ее пугало.
В ее глазах была буря, что-то тревожное, и я ненавидел это. Я хотел оградить ее от всего, что пугало или причиняло ей вред, но сегодня мои руки были связаны. Это была последняя битва, которую нам придется вести, и после этого я обещаю, что никто больше никогда к ней не приблизится. Ей больше никогда не придется беспокоиться.
Я поцеловал ее в макушку, а затем сказал:
— Ты красивая, дорогая.
Она тяжело вздохнула.
— Я знаю. — Никаких слов благодарности, мне понравилось. — Технически ты не должен видеть невесту до свадьбы. Если мы поженимся по-настоящему, ты ведь знаешь, что меня не будет дома в ночь перед нашей свадьбой, верно? Мы будем готовиться отдельно, и ты впервые увидишь меня, когда я пройду по этому проходу.
Я поднес руку ей под подбородок и откинул ее голову назад, пока она не смотрела на меня, а не на мое отражение.
— К чёрту это, дорогая. Прежде всего, это когда мы поженимся. Во-вторых, я не позволю тебе оставаться где-то еще, потому что единственное место, где ты когда-либо будешь спать, — это рядом со мной или в моих объятиях.
— Продолжай мечтать, Кей, — уголки ее губ изогнулись в грешной улыбке. — Может быть, я буду каждую ночь спать с новым мужчиной.
Ее губы сморщились, когда я усилил давление на ее щеки.
— Я могу пойти туда и убить каждого человека голыми руками. А теперь представь, на что я способен, когда мне дадут пистолет или любое другое оружие, так что не испытывай меня, дорогая.
— Однажды я видела, как папа кого-то убил! — вмешалась Лола, слишком счастливая, если вы спросили меня.
Это была моя вина, честно. Еще пару лет назад я изо всех сил старалась оградить Ареса от этой стороны своей жизни, но удержать Лолу от этого было намного труднее, поскольку я отказывался оставлять ее с нянями или кем-либо еще, кроме ее бабушки и дедушки и Ареса. Пока мы воспитывали Ареса, Итан все еще присутствовал и наблюдал за ним, так что у нас была возможность уберечь его от жестокости, в которую мы себя погрузили.