– Не понимаю. Что я такого сказала?
– Ничего, и именно в этом все дело! Я рассказываю тебе о своих проблемах, а ты шуточки шутишь.
– Но ты же говорила о диабете отца! – я несколько повысила голос.
– И ты считаешь, что это не проблема? Проблема! Огромная! Стоит мне подумать, что у тебя и Ирека когда-нибудь может начаться диабет… Я спать не могу по ночам. Но ты этого не понимаешь, ты не знаешь, что может чувствовать любящая мать. И никогда знать не будешь. Потому что у тебя вместо сердца камень, полный цинизма, иронии и равнодушия!
В нормальном состоянии я обычно отодвигаю трубку на безопасное расстояние и спокойно жду. Но только не в этот раз. Я не собираюсь становиться мишенью для собственной матери. Я шарахнула аппаратом о стену. И правильно сделала. На кой мне телефон? Зачем телефон одинокой женщине, у которой даже нет денег на его оплату?
– Замечательно. – Эва развела руками. – Придется переписывать объявления. Мы же в них дали твой номер.
– Можно привезти аппарат от тебя, а по пути заглянем…
– Никуда заглядывать не будем, потому что у нас нет на это денег!
– Даже на маленькую-маленькую?
Маленькая-маленькая – это половина большой и стоит половину, а не две трети. Отпускают только знакомые бармены.
– Даже. Шутки в сторону. За дверью стоит жестокая реальность, и нам придется противостоять ей. Причем на трезвую голову.
– Раз так, я из дома не выйду, – пригрозила я.
– Малина, мне тоже тяжело. – Эва села на краешек дивана и понурила голову.
– Из-за хахаля? Ну конечно. Ты всегда только о хахалях и думаешь!
– Не называй его так! Он никакой не хахаль, он – Томек.
– Ладно, пусть будет так.
– И даже больше, – продолжала она, – он настоящий супер-Томек. А я отказалась от него.
– Надеюсь, ты не скажешь, что из-за гадания?
– Из-за гадания. Я испугалась обещанных слез и измены.
– Но мы же обе знаем, что имелась в виду Иола.
– Сейчас да, а тогда? Твоя бабушка говорила о шатенке.
– А у тебя волосы черные.
– На солнце они отливают каштановым. И я тогда подумала: раз речь идет о шатенке, то измена и слезы ждут меня летом, потому что летом, при ярком солнце, я становлюсь темной шатенкой. И я порвала с ним.
– Когда?
– Десятого июля. Мы провели вместе десять чудесных дней, которых я никогда не забуду.
– И о которых я ничего не знала, – многозначительно глянула я на Эву. – Я начинаю сомневаться, действительно ли мы подруги.
– Нет, я этого не выдержу.
Эва вскочила и выбежала на кухню.
Я плюхнулась на диван, даже пружины взвыли. Да пусть все к черту развалится! Мне-то что до этого. Я плюхнулась еще раз.
– Что ты там рушишь? – выглянула из кухни Эва.
– Декорации к драме «Падение Малины С».
– Лучше исправь объявления. Но сначала возьми обратно свои слова.
– Беру обратно и прошу простить. Достаточно?
– Коротко и конкретно, но в нынешней ситуации я не стану придираться и требовать большего.
Эва села за стол и принялась замазывать номер телефона.
– Черт, уже пятый час. Я начинаю тревожиться.
– Спокойно, Малина. В крайнем случае заплатишь за следующий месяц.
– С чего?
– Подумаем.
– Ты говоришь прямо как политик. «Подумаем, сделаем определенные выводы, наметим направление деятельности».
– Да успокойся ты, Малина. Это еще не конец света. Всего-навсего несколько сотен.
– Которых у меня нет!
Я принялась покусывать большой палец. В последнее время я это делаю постоянно.
– Если не прекратишь, то скоро у тебя останется четыре пальца, – сказала мне Эва.
– Если в моей жизни ничего не изменится, то вопрос, пять у меня пальцев или четыре, скоро перестанет меня интересовать. Мне всего полшага до того, чтобы свихнуться.
– Ну все, я закончила. Пошли развешивать.
Мы вышли на улицу.
– Слишком светло. Не больно-то удобно развешивать их при людях, – заметила я, оглядываясь по сторонам.
– Давай скотч. Мы ведь не эротические услуги предлагаем. Мы всего лишь ищем, кому сдать квартиру. Ну вот, приклеила.
Мы пошли дальше, отмечая свой путь объявлениями. Остановились у доски на улице Анны Ягеллонки.
– А тут наклеим два. Тут много студентов проходит.
– Может, в сессию, но не летом.
Я глянула на часы. Начало девятого. Что меня заставляло столько ждать?
Эва сражалась со скотчем, когда мимо прошли двое парней. Их заинтересовало объявление. Я слегка отодвинулась в сторонку.
– Малина, не глазей по сторонам, давай объявление.
Покраснев до корней волос, я подала. Один из парней, по виду студент, громко прочел:
– «Сдается квартира для двух человек». Слышь, Яцек, тут кое-что для нас. А когда можно будет туда въехать?