– Ты к нам не приезжаешь, поэтому не знаешь, – поставила меня мама на место.
– А кроме ремонта что?
– Ирек уезжает, но это ты уже знаешь.
– Да.
– Я ему столько твердила, чтобы он взялся, наконец, за учебу! Но он предпочитал на компьютере играть и вот теперь должен убегать от армии, – тяжело вздохнула мама. – Ничего у меня в жизни не удалось. Муж болен диабетом и к тому же живет с иностранкой. Представляешь?
– Мама, но не каждой же быть принцессой Вандой.
– К сожалению, – снова вздохнула она. – Так хоть бы вам в жизни везло. Но нет! У других дети стоят на своих ногах. Приторговывают, не успеешь оглянуться – уже образование получили. А тут Ирек даже в Академию физвоспитания пройти не смог, ты шестой год учишься. Твои подруги уже в мае защитились, нашли хорошую работу, мужей.
– Какие подруги? – нервно поинтересовалась я.
– Да хотя бы дочка Кабатовой. Знаешь, какой у нее муж? Каждую неделю покупает теще розы, а иначе обеда не получит.
– Мама, во-первых, дочка Кабатовой никакая мне не подруга, а во-вторых…
– К словам придираешься? Поссориться хочешь?
– Нет, просто хочу, чтобы все было конкретно. Так какой же моей подруге так везет?
– Да, например, Анке. Закончила Академию.
– Уже два года назад и до сих пор не вышла замуж!
– Зато у нее хорошая работа, а после твоего «Управления» самая большая безработица.
Большущее спасибо. Это называется поддержка со стороны семьи.
– Что ж, буду тогда сидеть дома и ходить на дармовой суп к брату Альберту, – нагло заявила я.
– Хочешь окончательно добить мать? Мало того, что Ирек уезжает в голубую даль, так еще и ты начинаешь? Ну давай, давай! Бей лежачую! Только смотри, чтобы потом не пришлось выступать в программе «Прости меня».
– В отличие от некоторых я вовсе не собираюсь устраивать представление из своей унылой жизни! – выпалила я и положила трубку, прежде чем мама успела отреагировать.
А через минуту у меня начались жуткие угрызения совести.
– Ирек? Это опять я. Дай маму.
– Она не хочет подойти. Лежит и всхлипывает в подушку. Упоминает о скорых похоронах.
– Все как обычно.
– Поэтому тебе нужно привыкнуть. Я уже давно привык.
– И однако ты уезжаешь.
– Но вовсе не из-за мамы. Я тебе вот что скажу, Малина. Боюсь, что в Германии мне будет не хватать ее занудства, претензий, нелепых теорий насчет мужчин, счастья и вообще жизни. И я тут подумал… Может, ты запишешь мне маму на кассету?
– Почему я?
– Во-первых, потому что мне уже не успеть, а во-вторых, потому что только ты пробуждаешь в ней особое вдохновение. Ну так как?
Тоже мне вдохновение. Вот в «Красивых и дерзких» – это вдохновение! К примеру, Бруки придумала новый космический материал и все по причине восхищения Форестерами. Кстати, раз уж зашла речь о «Красивых», не пора ли включить телевизор?
3.09. Ирек уехал. Мама молчит. Эва возвращается только через три недели. Иола исчезла неведомо куда. Лешек растворился. Сколько можно разговаривать с шимпанзе и золотой рыбкой?
Хорошо, что есть телевизор.
6.09. Ни о чем не мечтаю. Ничего мне не хочется. Ничего не жду (разве что «Красивых и дерзких»). Ни о чем не думаю. Может, это и есть нирвана?
9.09. Сегодня состоялось жестокое пробуждение. Звонок из института. Через четыре дня у меня защита!
– Я все лето пыталась дозвониться, – оправдывалась секретарша пани Чеся.
– Я сменила адрес.
– Теперь я уже знаю, от твоей мамы. Ой, девочка, что я пережила! Срок назначен, а тебя нет. И вдруг вчера чудо. Представь себе, я смотрю «Кассандру» и слышу голос Серхио: «Надо позвонить ее родителям». Он словно бы ко мне обратился. Я тут же побежала за телефонной книжкой.
– А нельзя еще немножко отодвинуть срок? Это же получается тринадцатое!
– Малинка, дорогая. Руководитель диплома тоже человек, ему тоже нужно отдохнуть. К тому же он уже приобрел путевку с четырнадцатого.
– Он не боится попасть в катастрофу?
– Так ты ничего не знаешь?
– А что я должна знать?
– Что доктор Пызяк разбился на Тенерифе.
– Когда?
– На прошлой неделе.
– Как это разбился? Что, насмерть?
– Что называется вдребезги. Он прыгнул с этого, как его, панджи или джампи…
– Банги.
– Правильно. Канат оборвался, и бедняжка Пызяк полетел головой вниз. Сто килограммов веса прямо на матрац.
– Как это могло быть? Такой матрац должен выдержать!
– Но не выдержал. К что им теперь Пызяк сделает? Разве что напугает. А такой был способный человек. – Пани Чеся принялась сожалеть о Пызяке. – Правда, со студентами он был свирепый. А в июле так вообще перешел все границы. Трех студенток завалил. А нескольких не допустил до защиты, работы, мол, неудовлетворительные. А с нашей отличницей Касей так обошелся! Защита у нее была десятого июля.