«Похоже, у меня сегодня День Муравья?!» – решил я, слушая Васильича.
– Куда раньше летали самолёты, ходили «Ракеты» и «Метеоры», ездили электричкой и узкоколейкой, теперь летают только серые вороны и плывёт …овно по реке. Оно также всплывает наверх, обувает народ, а потом уплывает за границу. Вопрос в том, кончится когда-нибудь …овно в Государстве, и придут нормальные люди наверх – остается открытым. Или мы так и изойдёмся на …овно. Тысяча честных ментов на всю Россию, про которых ты так любишь рассуждать, Андрей – это слишком мало.
После такой речи Вольдемара Васильича мне нечего было добавить, и я заткнулся со своей критикой очерёдности строительства. Но юношеский запал сказанного так не сочетался с образом старого циничного рецидивиста Кукушкина, что я тихонечко поинтересовался у Елены Эрвиновны:
– Это он тоже из вашей стенгазеты подчерпнул?
– Нет, – также шёпотом ответила она, – мы не приветствуем ненормативную лексику.
Глава 16. День муравья
Мы попрощались со Швиндлермана и его командой с моим обещанием подумать о моем присоединении к ней. И я наивно решил, что самое время отправиться домой. Но Кукушкин заявил, что это ещё не все, и мы идём устраивать меня на работу в лесхоз. Я понял: с энергией Васильича моя карьера бомжа накрылась алюминиевым тазом. Потому что медных тазов я в этой жизни не застал.
Иван Макарыч, начальник лесхоза встретил меня как родного. На лесхозе держалось все Попадалово. Это был практически единственный источник поступления денег в деревню, не считая государственных пенсий бабулек. Потому что, за редким исключением, все дедульки бабулек уже давно переехали на кладбище, сэкономив государству кучу пенсионных накоплений. Иван Макарыч сразу заявил, что ему нужен приемник, и этот приемник я. Только сначала я должен немного поработать мастером.
– Зачем приёмником? Давайте, я сразу стану телевизором, – предложил я.
– Ёрничать бесполезно, – заявил Иван Макарыч, – ты что думаешь, ты случайно сюда попал?
– Иван Макарыч, я – бомж и алкоголик. Меня кроме орлана-белохвоста в этой жизни уже больше ничего не интересует.
– Ты прекращай свой детский лепет про белых курей, куры они все белые, даже те которые рыжие! – властно приказал Иван Макарыч, и я тут же почувствовал себя школьником. – Я тридцать лет безуспешно боролся с пьянством в лесхозе, и тут являешься ты, и мужики сходу бросают пить. Это, по-твоему, случайность? В этой жизни случайностей не бывает! Если мы не осознаем причинно-следственной связи в конкретный отрезок времени, это совсем не означает, что произошла случайность. Ты что думаешь, мне это надо?! Только весь лесхоз держится на мне: я уйду, и от лесхоза ничего не останется. А без лесхоза деревня умрёт. Все деньги идут через меня, я давно бы сумел прибарахлиться, только я все трачу на лесхоз, потому что там работает Народ. А наше государство вспоминает про народ только когда война. Я тоже бомж, как и ты. Мне для себя материальных благ не нужно. Но я уже устал волочить этот крест. Мне пора на покой. А ты ещё молодой и к тому же умный – у тебя получится. Ты когда-нибудь управлял людьми, которым особо нечего терять, кроме символической зарплаты?
– Было дело, – неохотно признался я, – года два это продолжалось, не более. У парней была небольшая зарплата и тяжёлая работа, По-моему, не было даже премии. И я должен был поддерживать работоспособность подразделения, не прибегая к финансовой мотивации. Это очень тяжёлая миссия. И я так больше не хочу.
– Вот! – удовлетворённо подытожил Иван Макарыч. – Это работа для настоящего руководителя. А те, кто говорят: «Не нравится – увольняйся», зная, что у подчинённых хорошая зарплата и за воротами толпа желающих занять их место, те, вообще, не руководители. Это маменькины сынки и папкины дочки. Правда, слегка опупевшие. Настоящий руководитель – это эксплуататор! Готовый выжать из любого подчинённого (подчёркиваю – любого, а не специально отобранного!) максимальную производительность труда. Но так, чтобы подчинённый за это был тебе ещё и благодарен. В этом суть настоящего менеджмента.
Рассуждения директора «дремучего» лесхоза имени Попадалова «о настоящем менеджменте» не вызвали у меня опадания нижней челюсти только потому, что в тот чудесный день она просто не успевала возвращаться на место. Так не бывает!
Для поддержания умного разговора я рассказал, о том, что в силу специфики образования прослушал на начальном этапе курс лекций по психологии и запомнил оттуда только две вещи. Первая – о кривой внимания, это когда человек смотрит на монитор и его внимание сначала растёт, а потом плавно падает. Но на протяжении всей этой кривой существуют небольшие отрезки, когда внимание падает до нуля, а потом снова подскакивает до среднего уровня. Это защитная реакция человеческого сознания на перегруз. Это может происходить почти молниеносно, человек как бы выключается, но этого может быть достаточно, чтобы например, разбился самолёт. И чем дольше человек концентрирует своё внимание, тем чаще у него случаются подобные отключения. Тогда падает самолёт, поезд сходит с рельсов, а водитель не замечает, что выехал на встречную полосу. У авиадиспетчеров есть специальная методика, как с этим бороться.