– Откуда какие? Ну, сначала, конечно, девочка. Раз она так захотела.
– Васильич! Я все понимаю, но откуда ты узнал про девочку? Или это было объявлено всей деревне?
– Сам сказал. Да ты не бойся! – протянул Васильич свою фразу, после которой, я всегда знал, что лучше не продолжать.
– Васильич, ответь мне на мой вопрос, – сказал я с металлом в голосе. – Может ли Робинзон Крузо считаться свободным человеком? – На самом деле, мнением Вольдемара Васильича я сильно дорожил. Его жизненный опыт общения с зэками многого стоил.
– Да, на восемьдесят процентов, – чётко ответил старик.
– Почему на восемьдесят?
– У него было маленькое «но». На остров он попал не по своей воле, и по своей воле не мог его покинуть.
– Значит, он был как в тюрьме? – спросил я.
– Ни в коем случае, – Васильич был категоричен, – когда сидишь в тюрьме, Робинзон Крузо для тебя совершенно свободный человек.
– А как же ты тогда вычислил процентное содержание свободы?
– Навскидку, – сказал Васильич и легкомысленно махнул рукой.
– А вычисли тогда мою свободу, когда я вот сижу здесь, на климатической станции? – спросил я.
– Ноль целых, ноль десятых, – без раздумий произнёс пожилой человек по фамилии Кукушкин.
– Странно. Полдня, до твоего прихода, я ощущал себя свободным человеком, – усомнился я. – Главное акценты не надо расставлять?
– Я же, говорю – купол на тебя хреново действует – посидишь под ним ещё недельку и станешь полным дурачком. Подписался на круглосуточное патрулирование горы, под горой Любка в засаде, и при этом объявляет себя свободным человеком? В тюрьму тебя надо, в тюрьму! Там не только Робинзоната Тагора вспомнишь. И Гавроша, и Тома Сойера, и Гекельберри Финна, Чука, Гека, ну и других героев Гражданской войны. Знаешь, сколько я там книг прочитал. Да ты не бойся. Давай-ка вещи перетаскивать, пока лестницу не демонтировали. Кстати, Робинзон Крузо, – он сделал ударение на последнем слоге, – был моей самой любимой книгой на зоне. После «Анны Карениной», конечно.
Пока мы поднимали из подземелья всё, что могли унести, Васильич неожиданно спросил меня, что я думаю о подземных человечках.
– О гномах что-ли? – не понял я.
– Какие гномы. Люди, которые живут у тебя во втором подземелье. Во втором бункере?!
– Какие люди? Ты же сам мне говорил – огромные баки с коньяком? В смысле конденсаторы, которые накапливают энергию купола…
– Про коньяк я не отрицаю. Так все в деревне говорят. Но также говорят про подземных людей, которые живут во втором бункере. Ты сумел туда попасть? – Кукушкин был совершенно серьезен, а я все надеялся, что вот именно сейчас он начнет ржать и утирать слезы от смеха.
– Я не смог туда попасть, – робко ответил я, чувствуя, что моя свободолюбивая робинзонада катится ко всем чертям.
– Воо-ооо-от. Помещение может быть заперто изнутри или снаружи. Если оно не закрыто снаружи, значит оно заперто изнутри. Да ты не бойся!
Никогда мне еще так не хотелось убить Кукушкина за это его «не бойся».
– А ну пошли! – скомандовал я. Понимая, что теперь в одиночку я ни за что не пойду искать вход во второе подземелье.
Когда мы с трудом спустились во второй котлован, картина не отличалась от той, когда я был здесь первый раз. Металлические глухие двери, скорее ворота, вокруг все заросло, никаких тропинок. Сначала я попытался попробовать их открыть в разные стороны, в надежде, что они не заперты, а просто прикрыты, главное разгадать в какую сторону открывать. Не получилось. Я стал сантиметр за сантиметром ощупывать периметр ворот в поисках кнопки, рычага или замочной скважины. Я обернулся, и увидел, что Васильич издалека, с издевкой на лице, наблюдает за моими действиями. И тогда я, изо всех сил забарабанил по воротам. Боковым зрением я увидел, как Васильич пулей вылетел из котлована. Я последовал за ним. Стадное чувство! Если он так шустро убегает, значит, он знает от чего. Васильич потом клялся и зуб давал, что именно я рванул первым.
На обратном пути я думал о том, что легенда о подземных человечках правильная легенда. Иначе как спасти баки с коньяком от разграбления.
Тем не менее, я в сжатые сроки перенес всё электричество из Жориной каморки в дом: и освещение, и холодильник, и телевизор «Рассвет», вдруг Жора вернется, а он ему дорог, все-таки элемент цивилизации – «спокойной ночи малыши» и «собачья жизнь». И неважно, что он не работает. Главное – у тебя есть телевизор? Есть! Никто же потом не уточняет: «А он работает?». Правда, могут поинтересоваться: «А какой марки?». В таком случае лучше соврать: «Закат», тогда все будет по-честному, без обмана.
Все тумблеры, выключатели, включатели и рубильники из Жориной каморки я тоже перенес в дом, не вникая в подробности, кто за что отвечает. Пучок проводов, поднимающийся из подземелья наверх, получился не слабый. Вход в бункер и дверь в Жорину каморку я закрыл. Кстати, ворота в подземелье, действительно закрывались только изнутри. Их невозможно было открыть снаружи. Только попав внутрь через Жорино помещение. Этот факт родил во мне дополнительные мысли.