Яблоки свисали с веток и лежали на земле среди листьев. Несколько ягод малины еще виднелись в кустарнике. На огороде я заметил пожелтевшие стебли помидоров. Тыквы, обычные и желудевые, гнездились среди пожухлых лоз. Все так же окутанный здешним спокойствием, я зашагал по тропинке между кустами роз. Впереди виднелась беседка, коттедж и небольшой дом из белого плитняка.
— Мистер Вентворт?
Когда я обошел беседку и направился в сторону коттеджа, я услышал щелчок замка, и дверь со скрипом отворилась. Вышел мужчина. Одет он был в джинсы и свитер, на ногах кроссовки. Он был худощавым, подтянутым, с легкой сединой в волосах. И у него были пронзительные темные глаза.
Но заметил я только пистолет у него в руке.
— Подождите!
Я вскинул руки вверх, размышляя. Господи, он так давно жил один, что сошел с ума. Он же меня пристрелит.
— Идите к передней калитке.
— Это не то, что выдумаете. — Меня трясло. — Я думал, вы заболели. И пришел посмотреть, не нужна ли вам помощь.
— Идите вперед.
— Меня зовут Том Нил. Я стучал в калитку.
— Быстрее.
— Я оставил записку. Я редактор в «Марш и сыновья». Прошу вас, — выпалил я, — мне нужно поговорить с вами о рукописи, которую вы нам послали. Она была адресована Сэму Карверу. Он мертв. Мне передали его обязанности. Вот почему…
— Стойте, — сказал он.
Даже воздух, казалось, застыл по его команде. Воронье карканье, беличий стрекот, шелест листьев — все прекратилось.
— Сэм умер? — Мужчина нахмурился, словно я сказал что–то невероятное.
— Неделю назад, в понедельник.
Он медленно опустил пистолет. У него были чувственные черты лица Вентворта и такие же проницательные глаза. Но Вентворту было уже за семьдесят, а этот человек выглядел на двадцать лет моложе, и щеки у него не запали.
— Кто вы? — спросил я.
Он изумленно потер лоб.
— Что? Кто… Да никто. Сын Боба. Его нет в городе. Я приглядываю пока за его домом.
Сын Боба? Но это было невозможно. Ребенок должен был родиться, когда Вентворту было около двадцати, до того, как он женился, до того, как издали «Замок из песка». А после выхода книги всплеск интереса к Вентворту был настолько велик, что скрыть от журналистов внебрачного сына было бы просто нереально.
Он продолжал потрясенно смотреть на меня.
— Что случилось с Сэмом?
Я рассказал о новом руководстве фирмы и о том, как Карвер узнал об увольнении.
— То, как вы говорите об автобусе… Вы предполагаете?..
— Не думаю, что Сэму было ради чего жить. То, с каким выражением лица он вышел из офиса…
Мой собеседник словно рассматривал что–то далекое.
— Слишком поздно.
— Что?
Он печально покачал головой.
— Калитка захлопнется сама. Уходите.
И, развернувшись, он захромал в сторону коттеджа.
— Вы не сын Вентворта.
Он остановился.
— Вы хромаете после аварии. Вы Р. Дж. Вентворт. Вы выглядите на двадцать лет моложе. Не знаю, как такое возможно, но это именно вы.
Я никогда не встречал такого проницательного взгляда.
— Сэм был вашим другом?
— Я восхищался им.
Его темные глаза смотрели прямо мне в душу.
— Ждите здесь.
Когда он, хромая, вышел из дома, в его руках был поднос с чайником и двумя чашками. И выглядел он так неуклюже, что я не мог не помочь.
Мы сели в беседке. Воздух стал еще более тихим и чистым. Мое восприятие реальности плыло рядом с Р. Дж. Вентвортом. Неужели я действительно говорю с ним?
— Как вам удается выглядеть на двадцать лет моложе?
Он смотрел на пар, который поднимался над чашкой.
— С Сэмом Карвером я познакомился в пятьдесят восьмом, после того как он нашел «Замок из песка» в груде невостребованных рукописей. В то время я был учителем старшей школы в Коннектикуте. И моя жена преподавала там же. Я ничего не знал об агентах и о том, как работает издательство. Я знал только то, что касалось детей, и как печально смотреть, как они вырастают. К тому времени двадцать издательств отказались публиковать «Замок из песка». Если бы Сэм не нашел рукопись, я так и остался бы учителем, и в долгосрочной перспективе это могло быть благом и для меня, и уж точно для моей семьи. Сэм это понимал. После аварии он сожалел, что «Замок из песка» получил такую известность.
Он поднял чашку.
— За Сэма.
— За Сэма. — Я глотнул чаю и ощутил вкус корицы и гвоздики.
— Сэм и его жена навещали меня каждое лето. Он был настоящим другом. Единственным моим другом. Однако после смерти жены он ни разу ко мне не приехал.