— До сих пор не могу поверить в случившееся. — У него был тонкий визгливый голос, который вызывал желание стукнуть его молотком.
— Ну так поверь и успокойся! — рявкнул я, пытаясь от него отвязаться.
Ну не нравится мне идея такой дружбы. Я тебя спас. Скажи спасибо и вали на фиг. Все, точка.
— Мистер Мак-Дональд, я просто не знаю, как вас отблагодарить.
— Рад был помочь.
И все, я заткнулся. Если он собирается продолжать тему, пусть ноет в пространство. Мне есть чем заняться. У меня пачка болеутоляющих ждет не дождется вдумчивого поедания.
— Но есть кое-что еще…
Твою мать. Начинается.
— У меня есть друг, который встречается с одной леди, и вот она говорила, что ее семья так и не приехала домой, отправившись из Вегаса в Лос-Анджелес.
Я уперся лбом в столешницу.
— Позвони в полицию. Это пропажа людей. А я занимаюсь только странными делами.
— Но она так об этом рассказывала, что… Это очень и очень странное дело.
Как же я хотел от него избавиться!
— Как зовут леди, номер ее телефона?
— Я… сейчас посмотрю.
Его визг гулял по остаткам моих нервов, как ржавая бензопила.
— Келли Хьюджс. Она живет в Глендейле.
Он дал мне номер и снова поблагодарил. Я пожелал ему всего хорошего и повесил трубку. Вот же хрен.
На девяносто процентов моя деятельность зависит от чутья. Вот почему я взялся за дело визгливого поросенка. У людей тоже есть чутье на странное и сверхъестественное. Они подсознательно понимают то, чему изо всех сил сопротивляется сознание.
Меня всегда спрашивают, почему только я могу видеть чудищ и монстров в темных уголках мира, и я всегда отвечаю, что это из-за чутья. А еще из-за того, что меня не раз и не два гоняли по всему городу уроды и монстры, так что мне хватило примеров, чтобы понять: есть дрянь, которой наплевать на все законы логики. Вот взять и наплевать.
Я подъехал к дому Келли в Глендейле. Жила она в такой же испанской аптечке, как и я, вот только ее домик был опрятным и чистым, оградкой служил белый штакетник, а под окнами висели контейнеры с цветами. Меня от этого затошнило.
Женщина оказалась приятной. Сказала, что ничего не слышала о своем брате Андре, его жене Дебре и об их сыне, восьмилетием Дуге, после того как несколько дней назад они сказали, что скоро приедут. Ехали они на серебристом фургоне «вольво 2004». На звонки не отвечали. Она пыталась обращаться в полицию, но там были больше увлечены поеданием пончиков, и леди призналась мне, что готовится к худшему.
Вроде бы обычное дело, но мое вышеупомянутое чутье сигналило о том, что оно как раз серьезное. Семьи не исчезают вот так, на шоссе посреди ночи. Я выспросил у нее нужную информацию, взял описания внешности и номера телефонов. Ну, как положено. И понял, что могу начать с отслеживания банковских карт и звонков, чтобы определить, где именно пропала семья.
В полиции работают тормоза. Последний раз Андре Хьюджс пользовался кредиткой на дальней заправке на хайвее № 15, между Лос-Анжелесом и Вегасом. Что меня заинтересовало, так это сумма. Он запросил 40 баксов, но так и не снял. Либо что-то случилось и их обманули, либо продавец решил, что деньги им не нужны. Так или иначе, а я чуял проблемы.
В ту же ночь я прогнал «нову» по всему пути. Партнера брать не стал, у него была назначена встреча с какими-то гулями, недавно приехавшими из Европы в Лос-Анджелес. В последнее время наблюдался неслабый наплыв дружелюбной нежити. Следовало бы это прояснить, но, честно говоря, мне было плевать, пока они никого не съели.
Путь оказался длинным и скучным. На дороге почти не было других машин. Середина недели и поздно, не самое горячее время для езды в Вегас. Я проглотил пару амфетаминок, кодеин, чтоб не дергаться, и заполировал все это виски и самокруткой.
От такого коктейля в голове зазвенело; ночь в пустыне, холмы вдали и широкая пустая трасса заиграли яркими цветами, и меня пару раз тряхнуло по делу, особенно когда я увидел старую заправку с древними насосами и забегаловку, больше похожую на декорацию к «Гроздьям гнева».
За ней, почти скрытый проржавевшим пикапом, стоял серебристый вагончик «вольво». Я смог рассмотреть калифорнийские номера и багаж, все еще прикрученный к крыше.
Следовать своему чутью. Соединять точки… Похоже, то, что я делаю, недоступно большинству копов. Они тратят уйму времени на поиски следов, и в это время люди умирают. Позорище.
Я остановился у фронтона. На вывеске корявыми красно-белыми буквами было написано: «Копченое мясо и барбекю Джуниора». Чуть ниже висела табличка «Работает кондиционер».