— Ты оглох? Хочешь, чтобы я выстрелил? Ты…
— Положи ее на землю!
— Глухой ублюдок, положи ее…
— Иначе я буду стрелять!
Эрик осторожно нагнулся, уложил Джилл на пол, чуть в стороне от дверей.
Вопли на миг прекратились. Затем полиция снова начала орать:
— Оружие! У него оружие!
— Брось нож, ублюдок!
— Бросай! На землю, быстро!
— Я сейчас спущу курок, если ты…
— Брось этот проклятый нож!
Поначалу Эрик просто не понимал, чего от него хотят и по какому поводу весь этот шум. Он не осознавал, что до сих пор держит нож в правой руке и что этот нож — с пластиковой ручкой и широким лезвием, Иуда наверняка взял его в кухне, — испачкан кровью Джилл.
Пальцы Эрика застыли на рукояти, но он смог их разжать. Нож упал на пол.
Два копа тут же оказались рядом, снова крича:
— Руки за спину!
— Прекратить сопротивление!
Один из копов врезал ему по почкам прежде, чем Эрик мог сказать, что не сопротивляется. Боль взорвалась в месте удара и волнами разошлась по всему животу. Его вырвало.
Руки Эрика заломили за спину, надели на него наручники и вздернули на ноги. Один из полицейских толкал его, второй тянул вперед за локоть.
Заднее сиденье патрульной машины было отделено сеткой, и на лицо Эрика падала паутина теней. Он подался вперед — он говорил с полицейскими.
— Почему ты это сделал? — спросил коп на пассажирском сиденье.
— Я же сказал вам, что я этого не делал! — Голос вернулся к нему, и Эрик почти кричал.
— Тогда почему ты весь в крови, а? Качался в ней, что ли?
— Ну… вроде того. Я упал.
— Ты упал. — Коп похлопал напарника по плечу. — Он упал, а?
— А как же, — кивнул второй.
— Альма была уже мертва, а Джилл еще держалась.
У Эрика пересохло в горле, глаза опухли от слез. Его надолго оставили одного на заднем сиденье, пока обыскивали дом, и все это время он плакал.
— А орудие убийства само прыгнуло тебе в руку, — сказал коп, который был за рулем.
— Я… я вытащил нож из ее спины. — На этот раз голос Эрика прозвучал просто жалко.
— Ты идиот, — сказал коп с пассажирского сиденья. — Ты что, не знал, что нельзя вынимать нож из раны…
— Нет, я не знал.
— Парень, тебе лучше найти хорошего адвоката. Потому что он тебе понадобится. Да и то, могу поспорить, на смертельную инъекцию ты уже заработал.
Эрик медленно разогнул спину, откидываясь назад, расслабился. И захихикал, сначала тихо, потом все громче и громче. Он пытался сжать губы и не заржать во весь голос, но не мог. Это была истерика. Эрик хохотал, по его щекам текли слезы.
— Рал, что тебе так весело, — сказал коп с пассажирского сиденья, — потому что, как по мне, ты облажался по всем статьям.
Эрик продолжал хохотать. Он согнулся пополам, схватился за живот и начал раскачиваться.
— Да что тут такого смешного? — спросил коп за рулем.
Эрик, прилагая максимум усилий, чтобы не сорваться, смог все же выдохнуть между двумя приступами смеха:
— Я… я… с тем же успехом… — Он уже стонал. — Я с тем же успехом мог сделать это сам!
До самого полицейского участка он так и не успокоился.
ДЖОН ФАРРИС
Первенец
— Алло? Мириам?
— Нет, это не Мириам, Грегори. Ты наверняка не ожидал снова услышать мой голос, а? Думаю, ты забыл обо мне. Но сегодня тот самый день, когда я обещал тебе позвонить. На вершине мира время летит незаметно, да? Двадцать лет прошло с тех пор. Целых два десятилетия. Ничего не всплывает в памяти, Грег?
— Слушай, я не знаю, кто ты и что…
— Что я пытаюсь тебе сказать? Ах, ну что ж. Я помолчу немного, чтобы до тебя дошло.
— Это приватный номер! Как?.. Только моя жена и… О, нет. О Боооже! Что-то случи…
— Ты слегка задыхаешься. Наверняка только что закончил свой утренний заплыв в бассейне.
— …лось с Мириам? Ты поэтому звонишь мне с ее номе…
— Дыши спокойней, Грег. Ненужно паниковать. Мириам жива. Сегодня пятница, она, как обычно, на своих спа-процедурах. Завтра большая вечеринка у Дороти Чэндлер. Поздравляю с Премией мира, кстати. Жаль, я не смог на ней присутствовать, таким, как я, билетов не продают.
— Что-то случилось с детьми? Кто ты такой, мать твою? Лучше назовись, потому что…
— Если ты заработаешь гипервентиляцию, ты потеряешь сознание и разобьешь голову о край бассейна. Или на твоем дорогостоящем лице появится шрам. Так что лучше успокойся и слушай. Ни твоя жена, ни твои дети не пострадали и не пострадают. Твоя обожаемая Ливи сейчас отвечает на звонок из студии нового шоу Брукхаймера, которое, я считаю, заменит «Фокс» в середине сезона и будет транслироваться сразу после футбола. Ну а теперь скажу на ушко: Ливи туда возьмут! Разве не замечательные новости? Мы же оба знаем, что у нее талант.