— Вы зря считаете, что мне это интересно.
— О да. — Эрик прокашлялся. — Простите.
— Где будете вы?
— Что?
— Постарайтесь, чтобы во вторник вечером вас увидело и запомнило как можно больше людей. — Так сказал наемник. — Я сделаю свое дело между восемью и девятью часами. Найдите место, где вы будете на виду с шести до десяти. Нужно заполучить как можно больше свидетелей. И хороший запас времени. Это понятно?
— Да. Мне понадобятся свидетели, люди, которые меня запомнят.
— Правильно. И где же вы их найдете?
— Есть один паб, в который я регулярно хожу. Иногда моя жена ходит за мной, но это бывает редко. Там меня многие знают. Не будет ничего странного в том, что я приду и просижу в этом пабе несколько часов, сыграю во что-нибудь, ну, знаете, в пул, дартс и…
— Вы хотите отправиться в помещение, где собирается толпа алкоголиков?
— Это не такое место и совсем не такие люди. Большинство из них, знаете ли, женаты, дома их ждут дети. И я не припоминаю, чтобы там хоть раз кто-то напился до свинского состояния. На самом деле это идеальное место. Я буду по уши в свидетелях.
Они поговорили еще, обсудив каждую деталь, каждую вероятность.
— Учет случайностей, — сказал Иуда. — Кто не учитывает случайностей? Неудачник.
И они на всякий случай составили несколько запасных планов.
За это время они дважды медленно обошли рынок, разговаривая как можно тише.
И также медленно вышли на парковку. Был холодный серый день. На земле еще белели остатки первого в этом году снегопада, но темные тучи на небе уже грозили дождем. Дыхание вилось облачками пара.
— Что ж, Эрик, пора разделиться.
Иуда остановился и повернулся к Эрику. Сдвинул шляпу на затылок, открывая лицо. Его подбородок зарос клочковатой щетиной. Иуда поднял темные очки на лоб и подмигнул Эрику покрасневшим серым глазом. Под глазами у него были мешки, он явно долгое время не высыпался.
— Я начал называть себя Иудой в четырнадцать лет, когда узнал, какую огромную услугу этот парень оказал Иисусу. Я ненавидел свое настоящее имя, зато мне сразу понравилось, как звучит имя Иуда, которое я услышал в воскресной школе. Мать была в ужасе, она сказала, что этот человек виноват в смерти Иисуса. Но я сам прочитал о нем. И рассудил иначе. Иисус должен былумереть. Если бы он не умер, христианство не пошло бы дальше пары окрестных кварталов, понимаете? Что, если бы Иисус продолжал жить, стал старым и толстым, женился бы? Нет, религия, основанная вокруг такогопарня, никогда не стала бы популярной. Иуда сотворил христианство. Как по мне, он замечательный парень, из тех, кто сам творит историю. Вот так я и начал называть себя Иудой. — Он расплылся в улыбке, усталые глаза на миг засияли. — А еще я люблю это имя за то, что оно злило мою мамашу.
Очки вернулись на место, шляпу он тоже надвинул на глаза.
— Мы больше не увидимся, Эрик. Если возникнет вторая проблема, мы договоримся о дополнительном платеже. Если нет, дело сделано. Приятно было пообщаться. Да, и еще одно. Не советую вам обнаружить это первым. Там будет много крови. И не только крови.
С этими словами Иуда развернулся и зашагал вправо, вдоль рядов.
Эрик заторопился к машине, ему хотелось согреться. Он сел за руль своей «хонды цивик», завел мотор и включил обогреватель. Автоматика сработала быстро и за несколько минут превратила салон в тропики. Но Эрик все равно чувствовал себя продрогшим до костей. Его трясло, и с каждой минутой все сильнее. Зубы стучали со скоростью пулемета.
Обогреватель работал… но Эрик не согревался.
Он сидел за рулем и чувствовал, как тело содрогается в спазмах. Только начав задыхаться, Эрик сообразил, что у него приступ паники.
Несколько минут назад он договорился об убийстве своей жены, и у него приступ паники.
Неуклюже дотянувшись до отделения для перчаток, Эрик вытащил бутылочку «Ксанакса». Схватил ее, вытряхнул на ладонь две овальные таблетки и сунул их в рот. Между сиденьями еще оставался стакан с диетической колой «Доктор Пеппер». Газировка выдохлась и нагрелась, но Эрику нужно было запить таблетки.
А потом нужно было просто сидеть и ждать, когда это все пройдет.
«Джилл, — подумал Эрик, сидя в „Лисе и гончей“. — Почему она до сих пор не пришла?»
Он снова посмотрел на часы. Четыре минуты девятого. Эрик ахнул, вытаращил глаза и понял, что у него отвисла челюсть. Но лишь на секунду. Он быстро взял себя в руки, надеясь, что никто ничего не заметил.
«Между восемью и девятью часами», — сказал Иуда.
Последние два часа Эрик провел, играя в бильярд, — несколько партий со старыми знакомыми, несколько с дружелюбными незнакомцами. А потом вернулся на свой стул у бара, помеченный черным пальто, и заказал второе пиво.
После нескольких глотков он решил позвонить Джилл.
У Эрика не было мобильного телефона. Он ненавидел эти цацки, потому что слышал — в определенный момент у любителей мобильных развивается какой-то особо агрессивный вид рака, естественно, порожденного излучением телефона. Придется вставать и идти к телефону-автомату в подвале, возле туалетов. Но только чуть позже. Эрик хотел сперва подумать. Решить, что ей скажет. Хватит с него постоянных придирок Альмы. Альма всегда на него злилась. Но сказать Джилл и разозлить еебудет совсем уж некстати. Он не станет требовать, чтобы она пришла в «Лису и гончую», подобно агрессивному, властному мужу. Но он хочет ее увидеть, ему недостает ее внимания.
Эрик взял бокал и допил пиво, размышляя о Джилл…
Эрик играл в воздушный хоккей с приветливым пареньком по имени Чак Вагнер, которому явно нужно было с кем-то поговорить о своей жене. Вот он и болтал. Похоже, миссис Вагнер, прелестная блондинка по имени Кларис, не понимала Чака. А он изо всех сил старался понять ее. Он знал, как для нее важно лить свечи, и пытался вдохновить ее, поддержать, восхищался ее талантом. Ее свечи получали награды. Они были произведениями искусства. Он гордился ими. А Кларис превратила свое маленькое хобби, которым она занималась, пока дети спали или когда они были в школе, в довольно прибыльный онлайн-бизнес. Люди покупали ее свечи на Рождество и в качестве подарков на дни рождения. «Кларис кэндлз» — так назывался ее сайт и бизнес. Она была маленьким ураганом, его Кларис.
Чак же, в свою очередь, увлекался совсем другим — поисками металла. По выходным он собирался с единомышленниками и с помощью металлоискателя исследовал парки, игровые площадки и прилегающие территории. Они охотились не за мелочью, их интересовали старые монеты, украшения, осколки истории. Это хобби сделало Чака нумизматом с довольно впечатляющей коллекцией. Но когда дело касалось егохобби, того, что нравилось ему, Кларис не просто не поддерживала его, она смеялась.
Эрик вспомнил, что раньше говорила ему Мэгги, и посоветовал Чаку наладить общение. Что ему и Кларис поможет только это. Если Чак не расскажет Кларис, что он чувствует, она может просто не понять, как обижает его.
Естественно, Эрик понятия не имел, как решить проблемы Чака. Он говорил только потому, что Чак замолчал и, кажется, ждал чего-то. Кому известно решение подобных проблем? Если вам кто-то скажет, что знает ответы на все вопросы, не сомневайтесь, перед вами говнюк. Это в частности, и в особенности,касалось доктора Фила.
И все же Эрик обнаружил, что с видом эксперта рассуждает о семейных отношениях. Словно в этом деле могли быть эксперты, а ведь он даже не задумывался об этом. Продолжая говорить, Эрик посмотрел на дверь, но Джилл не появилась там, высматривая его в толпе, и Эрик растерял слова, запнулся и нахмурился.
— Ты кого-то ждешь? — спросил Чак.
Эрик неопределенно кивнул. Потом улыбнулся и сказал:
— Я выйду покурить, Чак. Вернусь через пару минут.
— Конечно. Увидимся позже. И спасибо за совет. Он действительно мудрый.